— Не стоит, — усмехается, щекоча мою щеку горячим воздухом.

Он всё понял, безо всяких сомнений сообразил, по какому поводу я волнуюсь.

— Ты такая красивая, — сипло шепчет, проведя носом по щеке, словно кот, который ластится к хозяину. — Как кукла на витрине, — добавляет, заставляя краснеть пуще прежнего.

На кончиках пальцев усиливается дрожь, и бокал предательски выскальзывает из руки, но мне удаётся его удержать и, от греха подальше, поставить на столик.

— Демьян, — вздыхаю, намереваясь сообщить о моей неопытности, и попросить направить меня в нужное русло.

— Расслабься, Ева-солнце, — не даёт договорить, накрывает мою щёку ладонью, поворачивает голову к себе и касается моих губ своими.

Словно в первый раз, он целует нежно, едва прикасаемся друг к другу, будто ощупываем почву. Медленная ласка сбивает дыхание, а возбуждение неспешно растёт. Шаг за шагом Демьян придаёт смелости своим губам, делая поцелуй более откровенным, и это скорее всего часть «игры». Ему определённо хватает смелости для более решительных действий, но он не напирает, наверняка думая обо мне.

Робко, неуверенно, с гулко бьющимся сердцем, я обнимаю его за шею, и он тут же обхватывает мою талию, приподнимает и усаживает меня на себя. Прижимает к своей груди, гладит по спине, комкая толстый свитер, который ему, да, собственно, и мне, сильно мешает. Демьян не спешит снять с меня одежду, однако просовывает руки под неё и касается пальцами поясницы, рёбер, по позвоночнику проходится, будто считает каждый выступ.

А я плыву, медленно отплываю от берега всё дальше и дальше, туда, где глубоко и откуда вернусь другой. Прижимаюсь к нему, трусь грудью, чувствуя, как зудят затвердевшие соски. Ёрзаю на нём неосознанно, на инстинктах, ощущая знакомую твёрдость между ног.

Демьян щёлкает замком бюстгальтера и перемещает одну руку вперёд, чтобы накрыть ноющую грудь. У меня вырывается судорожный выдох, который он выпивает с губ. По телу бегут мурашки, словно волны бушующего моря. Подрагиваю всем телом от новых безумно приятных ощущений, подаюсь вперёд, будто требуя, чтобы он не останавливался. Но Демьян и не думает, перемещает руку на вторую грудь, ласково гладит и, схватив твёрдый сосок, слегка сжимает. Не больно, но вполне ощутимо, так, что я, громко застонав, вздрагиваю разрывая поцелуй.

Мы смотрим друг другу в глаза, ничего не говорим, однако слова и не нужны. Демьян, не разрывая зрительного контакта, хватается за полы вязаного свитера, и медленно тянет его наверх. Послушно поднимаю руки, позволяя ему избавить меня от верха. Следом за ним на пол отправляется и кружевной бюстгальтер. Было бы здесь больше света, Демьян обязательно заметил бы, как я сильно покраснела. Я первый раз обнажаю своё тело перед парнем, и смущение неизбежно.

— Ты чертовски мила, — усмехается, давая понять, что мои пунцовые щёки не укрылись от него.

Не успеваю ничего ответить, как он подаётся вперёд и вбирает в рот сосок. Запрокидываю голову назад с громким стоном и цепляюсь за плечи Демьяна, как за спасательный круг. Дыхание учащается с каждым прикосновением его языка к ноющим соскам. Он не оставляет без внимания и вторую грудь, лаская их по очереди. Посасывает соски, сжимает в руках, словно антистрессовый мячик, а я улетаю в неизведанный мир, утопая в ощущениях и чувствуя, как между ног становится влажно.

— С ума сводишь, — хрипло шепчет и проводит языком по ключице.

— Я так тебя люблю, — срывается с моего языка.

Обнимаю и прячу лицо на его плече, прижимаясь голой грудью и морщась от того, как ткань его свитера царапает чувствительные соски. Опомниться не успеваю, как Демьян, сжав мою талию, резко разворачивает, и я оказываюсь лежащей на пушистом ковре, а он между моих раздвинутых ног.