― Конечно. Пойдем, сынок. Я пельменей налепила. А Николаю позвони, пусть привезет девочку.

Я кивнул.

Позвоню, куда ж я денусь.

Вымыв руки, я прошел на кухню, где тетя Аня развела уже бурную деятельность.

― Ты бы предупредил, я бы блинчиков напекла. А так придется подождать, пока вода для пельменей закипит.

― Ничего, подожду. С чашкой кофе, ― улыбнулся, намекая, что не прочь выпить любимого напитка.

― Хорошо. Сейчас сварю.

Я присел за стол и с удовольствием наблюдал, как тетя суетится на кухне.

Хотелось ли мне жить в доме, где постоянно доносятся из кухни ароматы выпечки или любимого блюда? Запах кофе или звук работающего блендера? Наверное, да. Только если бы это была женщина, которая любила бы меня не за деньги.

Почему‐то вспомнились слова Тани, и я тут же посмотрел на тетю Аню, понимая, что должен задать ей пару вопросов.

Но сначала звонок Николаю.

― Спасибо, что позвонил ему. Я очень соскучилась по Танюше, ― отметила тетя, ставя передо мной чашку с кофе.

― Спасибо. Вы же только несколько дней назад виделись.

― Тебе не понять.

― На самом деле я не собирался ехать к тебе сегодня, но скажем так, возникли непредвиденные обстоятельства.

― Что за обстоятельства?

Тетя Аня присела напротив меня и посмотрела в глаза взволнованным взглядом.

― Да нет, ты не переживай, ничего такого не случилось. Просто мне нужен твой совет.

― Слушаю, сынок.

Я сделал глоток кофе, и вздохнув, посмотрел на тетю с неким отчаянием.

― Таня. Сегодня утром она сказала, что влюблена в меня.

― Мамочки! Дождалась! ― восторженно выдохнула тетя Аня, хватаясь за грудь и запрокидывая голову назад.

Я нахмурился, внимательно наблюдая за ее реакцией.

― Я сейчас не понял.

― Да что непонятного? Девочка давно с тебя глаз не сводит, да только признаться боялась. А ты балбес, ничего не замечаешь.

― Теть Ань, вот вообще не смешно. Она совсем юная, у нее…

― Она юная, Ильяс, но в рот тебе заглядывает так, будто всю жизнь любит. А может так и есть, кто ее знает? Девочка выросла, а еще чуть‐чуть и уже все можно.

Я нахмурился еще больше.

― Что можно?

― Соблазнять начнет, и тогда посмотрим, как ты будешь реагировать.

― Не выдумывай. Она для меня ребенок.

― Это пока. А потом…

― Знал бы, не приезжал. Я думал, ты мне что‐то дельное посоветуешь, а ты… ― я отмахнулся и вместе с чашкой поднялся из‐за стола.

Прошел к окну и устремил взгляд на кроны деревьев. Ветер поднимается.

― А я и советую, сынок, ― тетя Аня подошла сзади и обняла меня за плечи, щекой прижавшись к спине, между лопаток, ― не усложняй. Пусть все идет своим чередом.

― Она ребенок, теть.

― Она выросла, Ильяс. А через несколько месяцев ей исполнится восемнадцать. Тогда можно будет говорить о чем‐то большем.

Я крепко сжал челюсти, категорически не соглашаясь с тетей Аней. Я вообще не понимал, как реагировать на признание Тани и что с этим делать.

Мои размышления прервал звонок телефона тети.

― А вот и Танюшка. Наверное, уже едет.

Тетя отошла за телефоном, и я обернулся к ней, чтобы понять, что говорит ей Таня.

― Привет, милая моя. Да, мы с Ильясом тебя уже ждем.

В следующую секунду улыбка с лица тети снова исчезла.

Черт. Что на этот раз.

― Ладно. Хорошо, Танюша. Люблю тебя. Пока.

Тетя сбросила вызов и посмотрела на меня обиженным взглядом.

― Что?

― А скажи‐ка, сынок, что послужило причиной признаться Тане тебе в чувствах?

― Тетя Аня, хватит. Правда. Мне не пятнадцать, чтобы меня отчитывали. Что Таня сказала?

― Видеть тебя не хочет.

― Это ее слова?

― Это мой вывод. Она сказала не приедет, после моих слов о том, что мы ее ждем. Значит, она не хочет видеть тебя. А теперь задумайся о причине.