– Александр Анатольевич, ты пойми. Даже если ты предложишь мне десять тысяч долларов, все равно ничем не смогу помочь. Поведение непуганого Ботаника было естественным. Он, словно хищный зверь, обходил свою территорию по обычному маршруту и лакомился жертвами. Поэтому не составляло особого труда спрогнозировать место совершения очередного преступления следуя стандартным рекомендациям докторов из Сербского. В соответствии со спецификой моей работы, Ботаник являлся стационарным объектом, его энергетические характеристики неизменными. Как комета, появление которой легко угадать по гигантскому огненному хвосту и постоянной траектории движения. Где он сейчас, а, главное, насколько изменился после потрясения, вызванного задержанием, – кто может сказать?

– Ты! – с непоколебимой верой выпалил Толич.

Шмыга опешил.

– Я, конечно, люблю эту грубую, неприкрытую, лесть, брошенную прямо в глаза, но… вижу, зря распинаюсь. Поэтому скажу просто – нет. Для меня дело закрыто.

Зосимов встал, мрачный, словно ребенок, у которого сначала украли велосипед, а потом дяденька-милиционер сказал, что его никогда не найдут.

– Ты мне как-то сказал, что нельзя бегать от проблем – в конце концов они сами найдут тебя.

– Вот когда найдут, я подумаю, что с ними делать. Пока!

Откуда было знать Иван Петровичу, что найдут, и очень скоро, и такие проблемы, от которых ему небо с овчинку покажется!

Когда за приятелем захлопнулась дверь, он нервно встал, прошелся по кабинету.

В 1999 году в Нижневолжской городской прокуратуре расследовали дело так называемых сатанистов. Выпускник Саратовской юридической академии Шмыга тогда работал обычным следователем и ему пришлось проводить допросы второстепенных фигурантов. Несколько подростков под руководством врача-дантиста девятого сентября зверски убили сверстника, изобразив ритуал приношения человеческой жертвы Сатане. Подробности этого нашумевшего дела не столь важны, как его неожиданные последствия: заболели все сотрудники, имевшие отношения к следствию. Прокурор города на полгода слег с тяжелой инфекцией почек, прокурор по надзору за следствием попал в больницу с общим заражением крови, сам следователь по особо важным делам, который вел дело, скончался внезапно от остановки сердца у себя в кабинете, – и все это до того, как обвинительное заключение направили в областной суд!

Не веривший ни в Бога, ни в черта, Иван Петрович тихонько посмеивался, когда в ветхое здание «слуг государевых» привели священника и тот долго расхаживал по темным коридорам, размахивая паникадилом и торжественным голосом распевая молитвы. Но если заболевания прокурорских и внезапная смерть следователя – молодого, на вид здорового человека могли объясняться вполне земными грубыми причинами, то в самом деле находился факт, который смутил многих. Один из обвиняемых, семнадцатилетний Игорь Пахомов, поверив в бредни, которыми была напичкана лотковая литература новоявленных служителей сатанинского культа, очень настойчиво пытался выйти, с его слов, «на контакт с демоном по имени Саргатанас». Юноша заперся в ванной комнате, зажег свечу, взял чистый лист бумаги и принялся читать заклинания. Внезапно раздался оглушительный удар, лампочка под потолком разлетелась вдребезги, свеча погасла; в кромешной тьме он выполз, оглушенный, из ванной, а когда пришел в себя, то увидел, что на листке бумаге, который он все еще крепко держал в руке, пламя выжгло имя вызываемого демона.

Разумеется, это был тщательно продуманный «рассказ» обвиняемого, который по мнению следствия косил под невменяемого – ничего удивительного, каждый, как может, защищает себя. В прокуратуре слышали истории и похлеще. Но бумага со странным именем Саргатанас, действительно, как подтвердили эксперты, искусно выжженного огнем, в деле присутствовала, каждый из атеистов мог ее увидеть и даже потрогать. В суде она послужила вещественным доказательством причастности подсудимого к секте нижневолжских сатанистов.