– Зато он был счастлив, что кому-то интересен, – оставалась при своем мнении Танька.

– А не от него ли ты потом убегала, когда он стал слишком навязчивым? – напомнила Людмила.

– Я вообще думала, что Людка в старых девах останется. Если всех парней от себя отпугивать будет или выберет самородок. Выбрала – самоуродка, – прокомментировала Таня.

– Хотелось необыкновенной любви. Чтобы любил до умопомрачения. А когда гормоны в ушах от слов булькают, мозги отдыхают. Теперь я с ним страдаю, – с грустью произнесла Люда.

– Всегда можно начать жизнь с чистого листа. Зачем наслаждаться жалостью к себе? Жизнь одна, – пыталась вразумить кузину Татьяна, набравшаяся семейного опыта.

– Легко говорить. Если бы я была одна, то ушла и не обернулась. А с детьми куда? Там хоть крыша над головой есть. Без образования только уборщицей на работу возьмут, на эти деньги в городе не проживешь, – искала себе оправдание несчастная женщина.

– Я предлагала переехать ко мне, она отказалась, – сказала Ирина.

– Почему ты медучилище бросила, сейчас разгуливала бы в белом халатике?! – вспомнила Птенчик.

– Что об этом вспоминать? Замуж торопилась. А муженек запретил учиться. Сама сто раз пожалела, что на поводу у него шла.

– Вернуть бы то время и исправить свои ошибки, – размечталась Иринка.

Марина в разговоре участия не принимала, боялась рассекретиться перед Птенчиком. Но полностью была согласна с сестрой, так бездарно драгоценные минуты жизни разбрасывать.

– Я иногда думаю: мы все не уродки, но счастья в личной жизни ни у одной нет. Вы трое хотя бы состоялись в своей профессии, а я половину отмеренной богом жизни подарила какому-то полудурку, – пожаловалась Людмилка.

– Я, например, не жалуюсь на личную жизнь, – заметила Птенчик.

– Танька, нам – то не ври. Да и себе тоже! Ты вся из мозгов сшита, но временами швы трещину дают. Я же не о количестве говорю, а о качестве. О настоящем мужике, который и пожалеет, и защитит, и любить будет, не кобелируя на сторону. А молодость, можно сказать, прошла…

– Какие наши годы! – не унывала Татьяна.

– А помните, как мы пешком двадцать километров по лесу на пасеку к дяде Сене ходили? Сейчас бы я не рискнула, а тогда-романтика, приключения. Ах, как прекрасна молодость! – вздохнула Людмилка.

– Молодость-это не цифра в паспорте, не наличие морщин и седины на голове. Молодость – это состояние души, говорю вам, как знаток человеческих душ, – заявила Птенчик.

– Нас тогда ангел уберег, не иначе, – вернулась к воспоминаниям Людмила.

– Я с вами в тот раз не ходила, – напомнила Татьяна.

– И хорошо. А то с твоей любовью к мужскому полу, мы бы живыми из лесу не вышли, – не преминула заметить Люда.

История эта произошла семнадцать лет назад. И, если они живы и общаются, то лишь благодаря своим ангелам-хранителям или иной высшей силе. Но с другой стороны, и на печи смерть находит, поэтому сетовать о том, что сделал или не сделал – смысла нет. Генератор всех идей, Иринка, вдруг решила устроить пикник на свежем воздухе. Но ни где-нибудь поближе, на берегу реки, а отправиться на пасеку к дяде Сене.

– Совсем ближний свет, – отказалась Птенчик. – Час ехать на автобусе. Потом двадцать километров пешком через лес, чтобы день посидеть за чашкой чая с медом! И обратно той же дорогой! Ну, уж нет! Я лучше в городе отдохну.

– Для бешеной собаки сто километров – не расстояние, – привела свою любимую присказку Ира.

– А мне идея нравится. Город давит. Так все лето пролетит, а мы в городе просидим, – поддержала идею Людмила.

– Вам лишь бы по лесу шастать, а я на остров собиралась. Со мной поехали, там отдохнем, пикник устроим! – Марина предложила идею получше.