Эшли легкая маленькая, впорхнула в комнату, у камина в высоком кресле сидел старик, его седые волосы чуть топорщились, лицо все изборожденное морщинами было сосредоточено, глубоко запавшие серые глаза, под нависшими бровями, стали почти бесцветными, крючковатый нос нависал над тонкими губами, шея торчит из воротника сюртука как у экзотической птицы. И весь он казался каким-то маленьким, сухим и очень немощным.

– Дедушка адвокат!!!!!– взвизгнула Эшли и вихрем кинулась на шею старику, глаза ее светились такой искренней радостью и любовью, что старик даже не пытался сдерживать улыбку.

Сухой рукой с узловатыми пальцами он гладил девушку по волосам, разглядывал лицо с жадностью, словно хотел запомнить каждую его черточку.

– Ты стала такой большой, – голос его прозвучал твердо, на удивление глубоко, сильно, в нем не было старческой немощи.

– Да, я выросла, а вот ты, ничуть не изменился.

– Мистер Рэд, – сухо прошелестела миссис Веллингтон, старик поднялся на встречу директрисе, она протянула руку, он склонился, едва коснувшись тонкой кожи. – Я сделала это исключение, только потому что у девушек сейчас урок математики, а мисс Честер очень хорошо себя в ней показала, но меня больше радовали бы ее успехи в музыке, чему мисс совсем не желает уделять время.

Девушка насупилась, но поймав довольный взгляд дядюшки тут же улыбнулась, из предосторожности не подняв головы.

– Я рад, тому что Эшли такая способная ученица, и особенно меня радует, что она столько времени уделяет математике. Кроме этого, мне очень бы хотелось, чтобы вы учили ее ведению бухгалтерии, – видя расширяющиеся в удивлении и возмущении глаза директрисы, он все так же неспешно пояснил, – ей это пригодится гораздо больше, чем умение петь, миссис Веллингтон. Вы, возможно, еще не знаете, сэр Честер не поставил вас в известность, но по достижению совершеннолетия к его племяннице переходит довольно существенное имущество, и как хозяйка Эшли должна уметь контролировать свою собственность.

– Я поговорю с мистером Харрисом, думаю он посмотрит, что с этим можно сделать. Но, не смотря на то, что я иду на эти уступки, позвольте выразить мое возмущение. Воспитанной девушке не полагается знать бухгалтерию, и уметь вести дела, этим должен заниматься муж юной леди.

– Как бы там ни было, это факт, миссис Веллингтон, Эшли придется вести дела, не зависимо от ее пола и положения. А теперь, могу я попросить оставить нас наедине, у меня есть личный разговор к юной леди.

Миссис Веллингтон величественно кивнула, еще раз протянула руку адвокату Джонатану Рэду, бросила на воспитанницу предостерегающий взгляд и вышла из библиотеки, прикрыв за собой дверь.

– Присаживайся, девочка, – старик медленно опустился обратно в кресло, – рассказывай, что произошло.

– Ох, – выдохнула Эшли и изящно опустилась в бархатные объятия кресла напротив Джонатана, – очень много чего случилось. Миссис Веллингтон не оставляет меня со своими нравоученими, и пыталась отлучить от библиотеки, многих книг и твоего списка нет на полках, а главное дядя Генри не прекращает закидывать меня письмами с огромными списками претендентов на мою руку. Ты просил меня не давать согласие, но разве это важно? Рано или поздно он подберет удобную кандидатуру и поставит меня перед фактом.

– Он этого не сделает, можешь не бояться.

– Что может ему помешать?

– Тебе скоро исполнится 16 лет, моя девочка, ты уже совсем взрослая. Все это время я жалел только об одном, что ты растешь не на моих глазах. Твой отец был моим самым большим другом, мне он доверял как себе, к сожалению, вокруг было очень мало людей, которые могли бы похвастаться тем же. Именно я занимался оформлением всех документом, в том числе и завещанием Джонатана. Из-за специфики моей работы, очень много времени я проводил в Британии, и имел удовольствие общаться с Генри Честером. Это очень неприятный человек, завистливый, жадный, грубый, подверженный порокам. Он очень быстро промотал свою часть наследства, накопил долгов. На все это можно было бы закрыть глаза, если бы не его неуемная зависть брату. Генри Честер всегда считал, что его несправедливо обделили, совершенно забывая о том, что свое состояние Джонатан получил, вкладывая деньги в развитие, а не спускал их на скачках. Самым же большим предметом его ненависти было еще то, что Кэтрин Грин предпочла твоего отца. – Эшли подалась вперед, глаза ее круглые большие, стали еще больше, – Да, Эшли, твой дядя сватался к твоей маме, но получил отказ и от нее, и от ее отца.