Предрассветные сумерки почти рассеялись, но солнце ещё не выглянуло из-за горизонта. У деревни Севастьяновка, Ильяс сбавил скорость и свернул на бензоколонку «Актин». Рядом – гостиница, кафе, магазин, стоянка. Он часто заворачивал сюда, проезжая мимо, чтобы заправить машину, купить какое-то питьё или просто передохнуть. В этот раз ему нужно было ещё и подзарядить мобильник. Проблема с батареей обнаружилась несколько дней назад. Он думал отдать его в починку после возвращения из поездки. Пару часов назад гаджет выключился, перед этим известив о полном разряде.

Ильяс, договорившись с кассиршей «Актина», отдал ей мобильник и зарядное устройство. Потом заправил бак и припарковал машину у ограды автостоянки. Он хотел немного покемарить, поэтому разложил сидение и отодвинул его. А минут через пять уже дремал.

Сколько времени спустя очнулся – трудно сказать. Прошло минут десять или, может быть, двадцать. Снаружи донёсся шум, Рахматуллин открыл дверцу и вышел из машины.

Со стороны деревни – она находилась по ту сторону трассы – доносился вой сирены. Вокруг никого. Ильяс поспешил за своим телефоном, но на бензоколонке не было ни продавщицы, ни охранника. Сирена в деревне не умолкала. Уже предчувствуя дурные известия, он направился к кемпингу.

В кафе собралось человек десять, продавщица и охранник были среди них. Все стояли возле прилавка с совершенно растерянным видом, бросали взгляды в телевизор и что-то обсуждали. Ильяс подошёл к ним – и обомлел. На экране пульсировала надпись: «Воздушная тревога!». Изображение сопровождалось прерывистым однотонным сигналом.

Телефоны у людей то и дело звонили либо извещали о принятом сообщении, некоторые пытались сами дозвониться. На Ильяса никто не обратил внимания.

– Может быть, это кино? Такое уже было…

– Да, англичане так же вот какое-то шоу своё начинали. Типа, русские на прибалтов напали, и всё такое.

– Да ну, вы что? Какое на фиг кино?! На всех каналах один фильм?

– Не могу дозвониться до Светки…

– И в телефоне у вас кино?

– Что стоим тут? Надо прятаться. Есть тут у вас убежище?.. Подвал?

– Нам-то чего бояться? Они города будут бомбить.

– Да, это не шутки!

– Мне кажется, это учебная тревога. Большие учения.

Ильясу тоже хотелось бы думать, что это учения. Серьёзные такие учения для всей страны. Но нет. Рассудок подсказывал – это страх не позволяет принять бесповоротный и ужасающий факт войны. Каждый в эти мгновения пытался продлить мирное время… хотя бы в своей внутренней реальности.

Он подошёл к кассирше с бензоколонки и попросил вернуть мобильник. Но та боялась идти на станцию.

– Вы что? Там бензин! А вдруг сейчас всё взорвётся?! Я не пойду туда! – восклицала она.

Помочь вызвался охранник. Он направился к выходу.

– Пойдём, я отдам тебе твой телефон. Мне закрыть всё надо.

Ильяс последовал за ним. Со стороны стоянки, от дороги и со второго этажа кемпинга доносились нервные выкрики и слова: «война», «тревога», «убежище», «ударная волна», «радиация». Люди, разбуженные мобильным оповещением, выходили на улицу.

Получив обратно гаджет, Ильяс сразу включил его и пошёл к своему автомобилю. Рядом с его машиной стояла другая, а перед ней – трое мужчин. Они, понизив голос, спорили между собой. Как понял Ильяс из нескольких исподволь услышанных фраз, эти люди ехали из Новосибирска, а теперь решали: продолжать путь дальше или возвращаться?

Начало атаки Рахматуллин не увидел – он был в машине. Метрах в двух слева от него остановился выезжающий с парковки грузовик: его двигатель работал весьма громко и прямо напротив «форда». С другой стороны стояла легковушка и железная бытовка кассы. Впереди парковка, и несколько большегрузов на ней, а позади – бензоколонка. В общем, обзор у Ильяса был ограниченный. Кроме того, едва он запустил мотор, как мобильник подал сигнал о принятом сообщении, а через несколько секунд зазвучала мелодия вызова.