Сталин тем временем стоял у своего рабочего места и набивал трубку, а Литвинов продолжал:

– Оформление этого присоединения, как нам известно, затягивается по техническим причинам – идут ещё переговоры о форме присоединения и об языке протокола…

Сталин отвлёкся и сказал:

– Товарищ Литвинов, нам важно, однако, поскорее предостеречь другие государства, на которые оказывается давление Германией, Италией и Японией с целью вовлечения их в антикоминтерновский пакт.

Литвинов согласно кивнул и продолжил мысль:

– Поскольку, товарищ Сталин, о решении венгерского правительства объявлено публично и официально и его не отрицал в разговорах с Козыревым в Берлине и венгерский посланник, я считал бы возможным уже теперь сделать соответственное заявление венгерскому правительству.

Сталин закончил с трубкой и сделал первую затяжку, выпустив с удовольствием дым, он сказал:

– Товарищ Литвинов, необходимо, однако, разъяснить общественному мнению мотивы нашего решения. Естественно, будет возникать вопрос, почему мы продолжаем поддерживать полностью отношения с крупными участниками и

инициаторами пакта и реагируем лишь на присоединение к нему более слабого государства?

Литвинов согласно закивал и добавил:

– Товарищ Сталин, мне представляется наиболее целесообразным объяснить наше решение несамостоятельностью Венгрии. В этом смысле и составлен мною проект сообщения ТАССа, который я принёс Вам на утверждение.

После этого наркоминдел достал из папки лист с машинописным текстом и протянул Вождю.

Сталин взял его и пошёл к своему столу. Сев, он внимательно прочитал документ, сделал несколько правок и отдал текст заявления подбежавшему Литвинову.

На следующий день он был опубликован:

«ТАСС осведомлен, что венгерскому посланнику в Москве господину Арноти сообщено вчера народным комиссаром иностранных дел товарищем Литвиновым о решении Советского правительства ликвидировать своё полпредство в Будапеште и об ожидаемом закрытии венгерской миссии в Москве.

Как ТАСС узнал в авторитетных кругах, означенное решение Советского правительства находится в связи с тем, что в результате мюнхенского соглашения Венгрия стала за последнее время подвергаться сильному нажиму со стороны некоторых государств. Политика венгерского правительства свидетельствует о том, что оно легко поддается этому нажиму, в значительной степени утратив свою самостоятельность. В частности, указывают, что решение венгерского правительства о присоединении к так называемому антикоминтерновскому пакту не может оправдываться интересами самого венгерского государства, отнюдь не совпадающими с теми агрессивными целями, которые преследуются под прикрытием этого пакта его участниками, и в первую очередь Японией, и что решение, следовательно, навязано венгерскому правительству извне. Такое положение Венгрии не оправдывает больше сохранения с нею Советским правительством дипломатических отношений через специальные представительства в столицах обоих государств, и эти отношения могут впредь поддерживаться через посредство представителей обоих государств в столице какого-либо третьего государства».

Глава 2.

Я пока оставался в Берлине… и отмечал для себя, что в нацистской Германии множество вещей могло поразить приезжавших иностранцев.

Улицы были чистыми, транспорт прекрасно организован, поезда ходили по расписанию, нигде не было безработных или нищих.

Высокий уровень поддерживался в театрах, на концертах и на выставках, хотя они и страдали от ограничений, налагаемых Геббельсом и Розенбергом – как главными идеологами нацизма.

Продовольствие распределялось в достаточных количествах и было в изобилии.