Взрыв. Двадцать лет спустя. Основано на реальных событиях Михаил Араловец

© Михаил Араловец, 2021

ISBN 978-5-0055-3510-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Когда несправедливость становится законом,

сопротивление становится долгом

Томас Джефферсон

Плотник не любил зиму. И солнце тоже. Может, поэтому он никогда не снимал темных очков. Даже вечером. Друзья шутили на этот счет: ты, наверное, и спать ложишься в очках? Он в ответ лишь улыбался. Хотя, когда вспоминал, что случилось с его глазами, это не казалось ему забавным.

С зимой у него тоже были свои счеты. Давняя история, после которой его стали преследовать фантомные боли в левой ноге. Тогда он едва не погиб на горном склоне, а последствия тех событий ощущал до сих пор.

Врачи сумели спасти практически отмороженные ноги, но они постоянно напоминали о себе. Поэтому дома Плотник носил толстые шерстяные носки. Они хорошо хранили тепло. На работе к ним добавлялись мягкие вязаные шлепанцы. Летом такая комбинация вместе с шортами смотрелась довольно странно в глазах посетителей, но он научился не обращать на это внимания.

Сегодня с утра Плотник разбирался с квартальным отчетом в налоговую инспекцию. Он сидел в своем автосервисе в кабинете наверху, напоминавшем клетушку, куда вела металлическая лестница. Сверху можно было контролировать весь рабочий процесс, не отрываясь от дел.

Дел было много. На дворе стояла осень, начинались заморозки. День «жестянщика», когда на дорогах неизменно бились машины, давал неплохой доход. А предусмотрительные люди загодя записывались на замену колес с летней резины на зимнюю. Плотник отвечал на многочисленные звонки и распределял в своем ноутбуке время для клиентов. Автосервис, где он одновременно являлся владельцем и директором, имел в Углегорске, небольшом городе, отменную репутацию. Ее создал Плотник, имевший золотые руки и понимающий машины как старых друзей.

– К тебе клиент, – крикнули снизу автомеханики.

– По записи?

Внизу состоялся короткий диалог.

– Нет, это девушка.

– Так клиент или девушка?

– Сам разбирайся! – снизу послышалось довольное ржание.

– Пусть поднимается.

Плотник выглядел недовольным. Звонки шли один за другим, и разбираться, зачем пожаловала девушка, ему было некогда. Когда незнакомка поднялась к нему в кабинет, тут же раздался очередной звонок. Держа телефон возле уха, он молча указал ей на стул, стоящий впритык к столу, и поджал ноги, чтобы девушка не видела его носки.

Звонивший, как назло, оказался на редкость занудным. Он никак не мог выбрать день и час, чтобы поменять резину. Девушка посидела минут пять, а потом с раздражением произнесла:

– Я, наверное, позже зайду.

– Нет, нет, я заканчиваю.

Он попрощался с клиентом и спросил:

– У вас какая машина?

– У меня нет машины.

– Тогда что?

– Вы же Плотник? – ответила она вопросом на вопрос.

– Да, – озадаченно произнес он.

– Меня зовут Наталья Яковлева. Я хочу поговорить с вами о том, что произошло в нашем городе двадцать лет назад.

После этих слов она замолчала. Повисла пауза. Плотника охватило нехорошее предчувствие. В кабинете внезапно повисло осязаемое напряжение. Настолько плотное, что, казалось, его можно потрогать руками.

Плотник только сейчас более внимательно разглядел посетительницу. Небольшого роста, плотная фигура, светлые волосы и глаза… Они смотрели тревожно и настороженно, словно их обладатель каждую минуту ожидал неприятностей. Он знал, у каких людей бывали такие глаза.

– Я дверь закрою.

Плотник встал и, не обращая внимания на взгляд девушки, прикованный к его ногам, подошел к металлической двери.

– Меня ни для кого нет, – крикнул он слесарям.

Захлопнул плотно дверь, что прозвучало как взрыв. А это и был взрыв. Даже два взрыва.

– Вы, конечно, помните, что произошло на шахте «Центральная» двадцать с лишним лет назад, – начала она свой рассказ.

Плотник кивнул.

– Вы оказались среди тех, кто потерял тогда почти всех своих родных. Как и я. Но я потеряла всех. Она подчеркнула последнее слово. Осталась сиротой. Вы знаете, что это такое. Последняя фраза прозвучала как утверждение.

Плотник знал.

– Тогда дело замяли. Нашли козла отпущения и все свалили на него. Но мы знали, что это не так. Но доказать ничего не смогли. Настоящие виновники ушли от наказания. Я тогда поклялась себе, что накажу их. Но пришлось очень долго идти к этому, мне тогда было всего десять лет. Не буду рассказывать, как я собирала доказательства. Но они здесь, в этой папке. Особенно самый свежий факт. Она вытащила из пакета обычную картонную папку. С этим можно идти в полицию.

– Прошло уже двадцать лет. Это дело давно закрыто. Никто не будет им заниматься.

– Если мы (Плотник удивился – мы?) будем настойчивы и предоставим доказательства, им придется вернуть дело на доследование. Тридцать девять человек погибло, кто-то должен ответить за это. Полиции не удастся отмахнуться.

– Вы говорите как юрист.

– Я и есть юрист.

Плотник почувствовал вдруг, что он смертельно устал, хотя говорили они всего минут десять.

– Думаю, это бесполезно. Сейчас уже не найти концов. Многих участников уже нет на этом свете.

– Вы поможете мне?

Плотник закрыл глаза. Двадцатилетнее прошлое накатило на него как снежная лавина, придавило, перехватило дыхание. Он уже пережил этот кошмар, горе и ужас, и ему не хотелось вновь возвращаться туда, в темный омут тяжких испытаний, через которые он проходил долгие годы. И которые постарался забыть.

– Вы поможете мне? – она повторила вопрос.

– Это бесполезно.

– Да или нет?

– Нет, я не хочу возвращаться туда, в ад.

– Вы просто трус, вы предали своих близких, – презрительно бросила она, – прощайте.

Посетительница резко встала, подошла к двери и взялась за ручку.

– Подождите, – Плотнику казалось, что это говорит не он. – Дайте мне папку, я посмотрю.

Она подошла к столу и с силой бросила папку.

– Здесь копия.

Если бы он не перехватил ее, то она попала бы ему в грудь. Девушка без слов вновь направилась к выходу из кабинета.

– Как мне вас найти?

– Я работаю в нотариальной конторе.

– Адрес.

– У нас что, в городе сотни нотариальных контор? Если захотите, найдете, если нет, то вам не обязательно знать, где я работаю.

– Да, и перед дамой вы всегда появляетесь в носках?

Бросив насмешливо-презрительно эту ядовитую стрелу, она ушла. Плотник посмотрел под стол. Он не заметил, как сбросил шлепанцы, и почувствовал, что краснеет.

Дверь с силой хлопнула за посетительницей и вновь распахнулась. И словно открыла дорогу в другое измерение. Время стремительно унеслось двадцать лет назад, в черную дыру. В тот страшный день, который потряс весь город, и навсегда изменил жизнь четырнадцатилетнего подростка.

***

Сколько себя Плотник помнил, его всегда звали только так, по фамилии, даже в детстве. Он к этому привык – Плотник так Плотник. Все, кроме одной рафинированной дамы, учительницы русского языка и литературы, классной руководительницы Лидии Александровны. В ее устах его фамилия звучала как в цирке: Никола-ай Пло-о-тник. Очевидно, таким образом училка показывала свое отрицательное отношение к нему. Плотника это мало трогало.

Его отец и старший брат работали на шахте. В шахтерском городе другой работы было мало. Практически все население зависело от добычи угля. Даже завод, поставлявший горное оборудование. Семнадцать шахт выдавали «на гора» миллионы тонн угля в год. Собственно, и Плотнику была уготована та же участь – спуститься под землю.

Все изменилось в начале октября, когда послышался глухой, зловещий гул, задрожала земля, из входа в шахту «Центральная» повалил густой дым. Аварии нередко случались на шахтах. Упрямая статистика говорила, что каждая миллионная тонна угля оплачена одной человеческой жизнью.

Но сейчас город как-то сразу понял, что случилось нечто страшное. Слух о сильном взрыве разлетелся как верховой пожар. К «Центральной» стали стягиваться близкие и родственники смены, которая в это время находилась в забое. Плотник сидел на уроке русского языка, когда в классе задрожали стекла и к небу поднялся столб дыма. Все бросились к окнам.

– «Центральная», – со страхом произнес кто-то из ребят. Плотник побледнел: в этой смене спустился в шахту его отец и старший брат. Он бросился к своей парте, побросал в портфель тетрадь и учебник, и ринулся из класса, игнорируя гневный возглас Лидушки, так школьники звали за глаза классную руководительницу.

Плотник уже не слышал, как кричала учительница, требуя, чтобы ученики вернулись за парты, а она доложит о самовольном уходе, скорее, побеге, хулигана Плотника директору школы.

– У него отец там на смене, – раздался тихий голос маленькой девчушки.

Лидушка обвела взглядом своих учеников, на которых она наводила страх, и которые впервые ослушались ее. Они не сдвинулись с места. Это были шахтерские дети.

Плотник скатился по лестнице на второй этаж, распахнул дверь в класс, где занимался младший брат Сашка. Мелкие тоже стояли у окна и смотрели, как к холодному октябрьскому небу поднимаются клубы черного, зловещего дыма.

– Санька, – крикнул он, – побежали.

Брат посмотрел на учителя математики, пожилого мужчину, спрашивая разрешения.

– Иди, Саша, – сказал он.

Когда они прибежали к шахте, она уже была оцеплена. Пожарные, скорая помощь, спасатели и милиция уже начинали свою работу. Возле оцепления, напротив административно-бытового корпуса, скопились люди. Кроме родственников и друзей, здесь находились и любопытные. Происшествия, как магнит, всегда привлекает человеческую натуру. Похоже, взрыв, судачили в толпе.