У полковника не было желания вникать в жизнь сына, он только знал, что тот «просиживает штаны в кабинете и чем-то торгует». Один выход виделся теперь Груздеву: наставить внука на истинный путь, оградив от чрезмерного внимания непутевых родителей. Саша при этом подходил на роль воспитателя узкого военно-патриотического кружка. Полковник представлял, как они втроем смотрят по телевизору военные фильмы и ведут обстоятельные беседы о настоящих мужчинах и воинском долге.

Ради этого он был готов сюсюкаться с ежом, героически снося все тяготы. Груздев взял его на руки, повторяя с приторной интонацией:

– Какой милый тут у нас ежик… Такой хороший, лапочка.

После подобных слов перед глазами полковника возникали розовые плюшевые пони, и его начинало нещадно тошнить. Впрочем, он умел не подавать вида. Груздев даже изобразил блаженную улыбку, когда «наиглупейшее животное еж» нагадило ему прямо на ладони. Затем ежам досталось на орехи в его заметках. Объемную главу с зоологическим уклоном полковник подытожил выводом о бесполезности ежей «в жизни военнослужащих и природе в целом». «Важнее собаки на службе зверя нет, – добавлял он. – Если бы мы могли научить тигров служить так же преданно, то получили бы, бесспорно, массу от того выгод. Но, несмотря на всю свою дикую мощь, тигр уступает собаке в сообразительности, и даже ручных цирковых тигров дрессировщики вынуждены стимулировать к выполнению команд кнутом».

Груздеву казалось, что от его рук воняет, хотя он намыливал их пять раз. Чтобы и драгоценные заметки не впитали ежовый запах, полковник решил остановиться, «покуда оно не выветрится», хотя в его голове было еще полно мыслей о том, как разные животные могут приносить пользу вооруженным силам.

– До свидания, – попрощался с проводницей говорун, сгибаясь под тяжестью дорожных сумок.

Та улыбнулась в ответ с мыслью «наконец-то мои мученья закончились». Провожать после всего вместе пережитого было очень приятно. На ее лице даже появился румянец, придававший ей сходство с дородной деревенской девкой из старинных сказок.

– Всего вам доброго, – говорила она каждому с превеликой радостью.

Она думала, что должна как-то наградить себя за тяготы пути. Ее посетили фантазии на тему: раз бывают ночные бабочки, то должны быть и мотыльки. От таких мыслей проводница даже взвизгнула. Ей казалось, что она много потеряла, не ознакомившись с этой стороной столичной жизни ранее.

– Желаю приятно провести время в Москве, – широко улыбаясь, сказала она на прощание Саше.

Завершение железнодорожной эпопеи и на Сашу подействовало опьяняюще. Он вдруг обратил внимание на пушистые снежинки. Они падали на его ладонь, на ежовые колючки и таяли. Откуда-то доносилась праздничная мелодия. Детей такая музыка заставляет поверить в чудеса. На взрослых же детей она действует подчас непредсказуемо. Меньше всего в том состоянии Саше хотелось вновь увидеть Груздева.

– Прыткий же ты, Сан Саныч. Сбежать от меня хотел.

Полковник говорил это шутя, не полагая, насколько был близок к правде.

– Сейчас мы со всем этим разберемся, не расстраивайся ты так.

Груздев полагал, что у него хорошо получается не только читать по губам, но и угадывать чужие мысли.

– Идиоты, – выкрикнул вдруг полковник. – Отвечают на иностранном языке.

«И сын мой – идиот», – добавил он про себя. Сын, по мнению Груздева, должен был уже ждать его с машиной. А тут пришлось звонить, слушать автоответчик, который даже бесполезно ругать.

– Сейчас, сейчас, подожди, – упредил он Сашину попытку к бегству.

Полковник позвонил жене. На нее звонок произвел сильное впечатление: из трубки неслись громкие звуки. В полковничьей квартире гремела посуда, что-то падало. За сорок два года жена Груздева так и не усвоила в полной мере его науки о дисциплине, а эта история с постоянно переносившимся прибытием супруга совсем выбила ее из колеи. Она уже трижды ставила тесто, чтобы встретить мужа любимыми капустными пирогами. Теперь ее застали врасплох с еще не поднявшимся тестом, ну, а невестка, кое-что усвоившая из груздевских уроков, без промедления побежала за готовым в магазин.