Тарле долго переминался с ноги на ногу, не решаясь вмешаться в разговор. Но его грустное лицо не осталось без внимания.

– Чего тебе? – строго спросил Груздев.

Этот парень до сих пор был у него под подозрением. Будь бы его, Груздева, воля, он бы допросил его, как следует, забрал все бумаги на непонятном языке и выдворил бы без права въезда. Такие «студентики» вызывали у него особое подозрение, «ведь большинство людей и не подумают, что за безобидной внешностью может скрываться шпион».

– Пожалуйста, возьмите его.

Едва не плача, Тарле протянул Саше ежа.

– Я не знаю, как я могу ему помочь, – расчувствовался студент. – Я должен скоро уехать, а он…

Полковник смотрел на Тарле с нескрываемой враждебностью. «Мы тут о серьезных вещах толкуем, а он со зверьем своим лезет». Кулаки Груздева сжимались по привычке, как всегда, когда к нему лезли со всякой «ерундой». Ерунда эта объединяла множество явлений штатской жизни, как он считал, совершенно бесполезных. Уборка в квартире, приготовление пищи, глажка одежды, секция бальных танцев для внука, содержание домашних животных – все это подпадало под определение «ерунда». Без некоторой ерунды все же нельзя было обойтись, и она ложилась на плечи полковничьей жены.

– Хорошо, – все, что сказал Саша, приняв ежа.

Полковник отвернулся, чтоб не видеть всей этой «сопливой ерунды».

– Ну, так что? – вернулся к важному Груздев, когда Тарле ушел.

Саша прекрасно понял, о чем речь, но решил притвориться «тупой макарониной», как бы сказал Груздев. В полковничьем лексиконе было великое множество самых разных макарон, и все имели хоть одну отрицательную черту. Обычные макароны, которые жена подавала ему после занятий «ерундой» на кухне, полковник, напротив, любил и ласково звал макарошками.

– Что ты думаешь обо всем этом, Сан Саныч? – переспросил Груздев.

– Похоже, его надо кормить, – произнес Саша. – Что едят ежи?

– Гадость всякую: червей, слизняков… Можно и заразу подхватить.

Это было что-то сродни состязанию в красноречии. Полковник не хотел задеть Сашу, как и продолжать разговор о «ерунде». Саша тоже не хотел задеть собеседника, как и продолжать беседу о «важном».

– Приеду домой, покажу его ветеринару, – продолжал Саша.

– Подойди, девочка, не бойся. Хочешь посмотреть на ежика? – улыбнулся полковник.

Само по себе это было уже необычно. Уж очень улыбки походили на «ерунду». Девочке еж действительно понравился. Она атаковала Сашу вопросами:

– Как его зовут? Мальчик это или девочка? Умеет ли он разговаривать, как ежик из мультика?

– Такой добрый ребенок, – шепнул полковник и, как добрый Дедушка Мороз, покачал головой.

«Дари его скорее!» – повторял про себя Груздев.

Неизвестно, чем бы закончилась эта история, если бы не вмешался «коварный шпион».

– Извините, я забыл…

С этими словами, Тарле вытащил из рюкзака карточку с адресом своей электронной почты и попросил присылать ему фотографии ежа, пока тот не вернется в природу.

Груздев был готов рвать последние волосы на голове.

– В Москву едешь? – вдруг спросил он Тарле.

– Да. К сожалению, у меня мало времени для такого красивого города.

– Удивительно, но москвичи никак не могут забыть о том, что Наполеон когда-то сжег их любимый город.

«Раз уж коронный прием головой на нем испробовать не получится. Все ж иностранец, а международные скандалы – это уже совсем не ерунда. Но вот припугнуть молодчика не помешает. Пусть знает наших!» Примерно в таком духе размышлял Груздев.

– Домашние твои не будут против зверюшки?

Не дожидаясь Сашиного ответа, Груздев продолжил:

– С родственниками сложно бывает. Можешь пожить у меня вместе с ним…