Утро не предвещало ничего необычного, но неожиданно на семью свалилась беда.

Катя проснулась от тихого плача старших сестёр.

– Что случилось? – удивлённо поинтересовалась она и потёрла глаза, чтоб взбодриться.

Но Вера и Даша лишь без конца обменивались друг с другом взглядами, полными отчаяния, делая вид, что ничего не слышат.

Напряжённую тишину снова нарушил звонкий голос:

– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? И где мама?

Но девочки по-прежнему молчали.

– Да что за тайны Мадридского двора?

Вы что, язык проглотили? – возмутилась Катя.

Отклика, как и следовало ожидать, не последовало.

– Что ж, тогда давайте поиграем в молчанку. Думаю, весьма занятное времяпрепровождение получится, – хмыкнула Кнопка.

Тут Даша не выдержала и рассмеялась.

Это был весьма странный смех, словно приступ истерики. Кате стало как-то не по себе, и, вздрогнув, она начала теребить волосы. Теперь ей спать совсем не хотелось: в голове метался вопрос «Почему сёстры плачут?», ответа на который маленькая леди не находила.

Через несколько минут из кухни донёсся скрип. Казалось, что кто-то поднимается по ветхой лестнице. Кате стало любопытно. Она вскочила с кровати, побежала на звук и обнаружила поднимающуюся из погреба мать. Та шептала: «Ничего нет! Уже не один раз проверяла припасы за это утро и всё равно никак не могу угомониться! Смешная… Будто съестное само собой появится, как по волшебству. Что же делать? Как же быть? Чем кормить детей всю неделю?»

Так вот из-за чего ревели девочки! Кате и самой захотелось всплакнуть. Семья неоднократно недоедала, и дети прекрасно знали состояние полного бессилия и глубокой усталости от недостатка еды.

– Мамочка, мы все умрём, верно? – всхлипывая, спросила Кнопка.

– Нет, конечно, что ты, доченька! – тотчас же ответила Светлана Арсеньевна. – Подойди ко мне поближе, родная.

Она крепко прижала дочку к себе.

– Пожалуйста, не плачь, мы с папой обязательно что-нибудь придумаем. Хорошо?

– Да, – ответила Катя и, поцеловав мать в щёчку, вернулась обратно в свою комнату.

– Вот и славно, – почти шёпотом промолвила матушка, боясь, что голос выдаст её внутреннее беспокойство.

Девочки, услышав разговор, успокоились и приступили к повседневной работе по дому: Даша раскладывала по полкам разбросанные тетради, учебники и книги, Вера протирала пыль с мебели, Катя подмела пол, а после убрала резиновый мяч, кубики, юлу, красных солдатиков, куклу без одной ноги в уникальный мешок для хранения игрушек. Наведя в каморке полный марафет и потратив немало энергии на это, им внезапно жутко захотелось есть.

Мама была настолько расстроена происходящим, что продолжала искать провизию, но уже на полках буфета: «Хоть бы крошка какая хлеба осталась!» – говорила она себе под нос. Передвинула железную банку для кофе и… увидела кусок простого чёрного хлеба, драгоценный, словно слиток золота.

– Вот теперь будет чем заморить червячка! – с облегчением сказала она.

Затем достала подсолнечное масло и сольницу – но та оказалась пустой. Мать строго-настрого наказала старшей дочери следить за Сашей, который лежал в кроватке и играл с подвесной погремушкой. Убедившись, что поручение будет исполнено, она направилась к соседке, живущей через стену, и через пару минут вернулась с полной чашкой соли.

Улица, на которой жила семья, находилась в посёлке городского типа и пользовалась дурной славой, поскольку здесь укрывались люди с тюремным прошлым, цыганские таборы с наворованными сбережениями, уставшие от жизни лгуны, бабы-сплетницы, мальчуганы-хулиганы, самогонщики, пьяницы, тунеядцы, мужчины и женщины, постоянно лезущие не в своё дело. Ну что тут скажешь? Криминальная улочка. Эти жители не были похожи на обыкновенных: до того испорчены, что соседи боялись соседей. А если у кого-то случалась беда, ему приходилось становиться самому себе помощником. Обращаться за помощью казалось бесполезным: никто и слушать не хотел о чужих проблемах. Конечно, не все были такими бездушными, но, как правило, об отдельных людях мнение создаётся таким же, как о большинстве. Поэтому порядочным, боголюбивым, честно работающим, добродушным, щедрым и эмпатичным тут приходилось несладко. Сложно поверить, но складывалось ощущение, что на этой авеню