– Задержка рейса? – предположил он, ставя перед ней бокал с напитком изумрудного цвета.

– Скорее, непредвиденная работа, – уклончиво ответила Арина, делая глоток. Коктейль оказался удивительно приятным – с ноткой мяты и лёгкой кислинкой. – Превосходно. Что это?

– «Туманность Андромеды», – с гордостью произнес бармен. – Моя собственная разработка. Джин с лунных ферм, настойка из водорослей с Европы и капля марсианского ликера. Есть еще один секретный компонент, но его я не раскрываю даже под угрозой налоговой проверки.

Учитывая, что происходит со спиртными напитками на станциях, это либо химическая добавка, запрещенная во всех секторах, либо просто вода – самая редкая субстанция в космосе.

– Впечатляет, – искренне оценила Арина. – Вы давно работаете на станции?

– Восемь лет, – кивнул бармен. – Начинал техником в доках A и B, потом… скажем так, у нас с начальством возникли разногласия по поводу технологии ремонта. Они считали, что двигатель надо менять целиком, а я – что достаточно перенастроить компенсаторы. В итоге они оказались правы, а я оказался здесь. Но не жалею. Меньше ответственности, больше историй.

– Значит, вы хорошо знаете персонал доков? – Арина сделала еще глоток, позволяя напитку медленно растечься по языку.

Бармен прищурился:

– Достаточно. А что именно интересует госпожу аудитора? Какой-то конкретный недочет в отчетности?

Время забрасывать удочку.

– На станции происходят странные вещи, – произнесла она. – Например, корабли, которые официально списаны, неофициально продолжают функционировать. И наоборот.

Лицо бармена осталось непроницаемым, но Арина заметила, как напряглись его плечи. Попала в точку. У этого парня определенно есть информация.

– На большой станции всегда найдется место для маленького… творчества, – осторожно ответил он. – Особенно когда речь идет о документации. Не то чтобы я что-то об этом знал, конечно.

– Меня интересует конкретный случай. «Альбатрос», док D-5.

В баре внезапно стало очень тихо. Или это только показалось Арине? Она незаметно огляделась. Нет, разговоры за столиками продолжались, но несколько человек, сидевших неподалеку от стойки, определенно прислушивались к их беседе, притворяясь, что полностью увлечены своими стаканами. Если это не признак, что я задела нерв, то я не аудитор.

– Не самая удачная тема для светской беседы, – тихо произнес бармен, наклонившись к ней через стойку. – Особенно здесь.

– А где было бы удачнее? – так же тихо спросила Арина.

Бармен выпрямился и окинул её оценивающим взглядом.

– Любопытство на станции – товар дорогой, – произнес он, протирая стойку. – И зачем вам эта информация?

Арина не спешила с ответом. За годы проведения частных расследований она усвоила: каждый человек движим своими мотивами, и стоит их понять, прежде чем предлагать сделку. Деньги? Власть? Личная безопасность? Что движет этим человеком?

– У меня есть личный интерес к… нестандартным операциям с кораблями, – ответила она, выдержав паузу. – Особенно когда эти операции не отражаются в официальной документации. Возможно, я могла бы закрыть глаза на некоторые… неточности в налоговых декларациях определенных заведений. Скажем, тех, где бармены проявляют понимание.

Бармен сузил глаза.

– Налоги? Вы из финансового контроля?

– Я уже сказала – аудитор. Но это не значит, что я не умею быть избирательно внимательной.

Иногда лучший способ получить информацию – намекнуть, что ты готова закрыть глаза на мелкие нарушения. Классика жанра.

Несколько долгих секунд бармен изучал её лицо, затем едва заметно кивнул.

– Что вам конкретно нужно?

– Для начала – найти кого-то, кто работал с «Альбатросом» в последние два месяца. Неофициально.