Избыточное количество корпоративных баннеров с пустыми лозунгами

Здесь постоянно сновали офисные работники, инженеры и техники в форменных комбинезонах с логотипами своих подразделений. Они двигались с целеустремленностью муравьев, каждый занятый собственной миссией.

Док D-5, из которого, по словам Софии, исчез «Альбатрос», выглядел как огромный куб, высотой с пятиэтажное здание. Внутри пространство поражало масштабами: по периметру виднелись платформы с роботами-ремонтниками, приспособленными для работы в условиях невесомости. Они напоминали гигантских металлических пауков, застывших в ожидании добычи.

Центральную часть занимала стыковочная система, сейчас пустующая, как банковский счет за неделю до зарплаты.

– Это место, где должен был находиться корабль? – уточнила Арина, глядя на пустую стыковочную площадку.

– Да, – София подошла к контрольной панели. – Согласно журналу, «Альбатрос» был пристыкован здесь до позавчерашнего дня. Потом запись показывает выход на орбиту для тестирования гиперпривода, но обратно он не вернулся. Как неблагодарный муж, ушедший за хлебом.

– Кто утвердил тестовый полет? – Арина уже привычно переключилась в режим аудитора, мысленно составляя список документов для проверки.

– В системе значится автоматическое разрешение, подписанное начальником доковой службы. Но когда я поговорила с ним, он утверждал, что ничего не знает о тестировании «Альбатроса». Более того, он был уверен, что такого корабля на станции нет уже два месяца. Выглядел при этом весьма искренне.

Либо человек действительно не подписывал документы, либо он заслуживает "Оскара" за роль в категории "Я не воровал, оно само украло себя".

Арина задумчиво осмотрела пустое пространство, пытаясь представить себе, что произошло. В доке витал запах машинного масла, озона и чего-то неопределимого, что всегда присутствует в местах, где техника встречается с человеческими амбициями.

– Хорошо, значит, разрешение на вылет поддельное, – подытожила она. – Кто мог бы технически осуществить такую подделку?

– Список невелик, – пожала плечами София. – Я сама, начальник доковой службы, главный инженер станции и, теоретически, Семён, хотя последний вариант исключен – ИИ станции имеет протоколы, запрещающие подделку документов.

Да, конечно. А я – королева Марса. Известно же, что ИИ следуют своим протоколам примерно с той же дисциплиной, с какой дети следуют родительским запретам на сладкое перед сном.

– Теоретически запрещающие, – поправила Арина, вспомнив, с какой легкостью InfoGuide-12 обходил предписания, когда ему это было удобно. – Что ж, значит, нам нужно поговорить с техниками, которые обслуживали корабль.

– В том-то и дело, – поморщилась София. – В официальном журнале работ нет записей об обслуживании «Альбатроса» за последние два месяца.

– А неофициальные каналы?

София помолчала, словно размышляя, стоит ли посвящать подругу в детали жизни станции, которые не стоит знать приличным аудиторам.

– Есть одно место, – наконец сказала она. – «Гравитационный колодец».

Судя по названию – либо бар для физиков-теоретиков, либо секретный центр извлечения признаний. Учитывая космос, скорее первое.

– Бар для пилотов и доковых техников на третьей палубе второго жилого сектора. Не самое респектабельное место, но там можно услышать то, что не говорят в официальной обстановке.

– Гравитационный колодец? – усмехнулась Арина. – Какое поэтичное название для питейного заведения.

– Поверь, это лучшее из того, что в нем есть. Остальное… весьма специфично. Техники и пилоты – народ своеобразный. Особенно те, что работают в дальнем космосе. Они похожи на смесь моряков прошлого века и адептов оккультного культа. У них даже свой сленг, который не всегда поймешь.