Но в этот раз мне чертовски не везёт, и в комнату все равно входят, не обращая внимание на мое положение. Я тяжело вздыхаю про себя, а в слух лишь громко скандирую: «Аминь!»

Поднимаю голову. Мария мило улыбается мне, расставляя на столе тарелки с обедом: суп, картофельное пюре с тефтелей, какую-то сладкую булочку и компот, по цвету напоминающий яблочный. В такие моменты я безумно радуюсь своему статусу в этом заведении.

Статусу, который прикреплялся невидимой булавкой к нашим досье и который давал лишние привилегии таким, как я. Например, всю ту же съедобную еду и палаты, рассчитанные на меньшее количество постояльцев, чем остальные. Моя комната так вообще сравнима с номером люкс – лучше здесь и не придумаешь.

– Мари, можно тебя попросить принести что-нибудь, чем можно рисовать? Цветные карандаши или фломастеры? – мне нравится называть медсестру на французский манер. Ей, судя по смущенному выражению, тоже.

– Карандаши вам по уставу нельзя, они острые. – девушка задумчиво стучит пальцами по подбородку. – А вот фломастеры я постараюсь принести.

Марию закрепили за мной сразу после перевода в новую палату. Я рада, потому что считаю ее самой милой из тех, кто ко мне приходил. Остальные казались либо слишком холодными, либо слишком назойливыми. Мари – золотое сечение. Она прекрасно чувствует мое настроение: когда мне хочется побыть в тишине, она молчит, быстро делает необходимые процедуры и уходит, а если весь мой вид высказывает неутолимую жажду общения, то может сидеть часами, болтая со мной обо всем, что только в голову взбредёт.

Моя «молитва» проходила на ковре, но сейчас мне не особо хочется вставать, карабкаться вверх, ведь я уже успела остыть и не хочу возвращаться в пекло кроватного мира. Продолжаю сидеть тут, глядя снизу-вверх на медсестру. Поджимаю ноги к груди, обхватываю кольцом из рук. Мария жадным взглядом прожигает мой обед, видимо, персонал ещё не успел получить свою долю.

– Хочешь немного? – я киваю на запакованную в целлофановый пакет булку, но Мари протестующе машет в ответ.

– Нет, нам не положено. Тем более, я прямо сейчас пойду кушать.

Я заметила у медсестры миленькую привычку говорить о себе в какой-то немного детской манере. «Кушать» вместо «есть», «споткнулася» и множество других слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами…

– Тогда, не стану тебя задерживать. – я улыбаюсь, провожая Мари взглядом до тех пор, пока дверь полностью не скрывает коридор от комнаты.

В самые первые дни пребывания здесь я часто слышала разговоры врачей, в которых они делили нас – психов – на несколько категорий. От этого распределения зависело то, куда тебя поселят, кого приставят и какие привилегии ты будешь иметь. Из того, что успела разузнать, я от скуки составила небольшой список. Он не полный, скорее всего групп намного больше и характеристики их более подробны, они наверняка содержат четкие диагнозы, но у меня ещё много времени, чтобы пополнить записи новой информацией.

Я выделила 6 типов психов:

1. Плаксы – вечно плачущие личности, с красными опухшими глазами, непрекращающимся насморком, у которых поголовно диагностирована депрессия;

2. Куклы – безэмоциональны, не самостоятельны, редко разговаривают и еле подают признаки жизни.

3. Маньяки – агрессивны, кидаются на всех без разбору, ломают мебель и все, что попадётся под руку. Часто видят галлюцинации;

4. Граждане – те, с кем большего всего времени проводят новые сотрудники для плавной адаптации к работе здесь. Спокойны, рассудительны и не склонны к буйствам. Получают много полезных бонусов от персонала. Их диагнозы варьируются от легкой степени шизофрении до ОКР.