Меня он спасал от тоски, от безверия, от разочарования. Мне он давал возможность оставаться собой, жить своей жизнью, своими чувствами. Пусть на бумаге, пусть рифмуя строки и пряча в них себя, свою страсть, чтобы каждый мог прочесть, но только один понять. Я не затворница и люблю жизнь. Мне нравятся новые страны и новые люди, комплименты, улыбки, красивые вещи. Я женщина и готова быть слабой, легкомысленной, легкой.

Почему он ушел? Это несложно: привычка к устроенному быту, желание стабильности, может быть, что-то еще, ну, например, доказал жене, что тоже может… В сущности, это неважно почему. Ушел и все.

А если бы не ушел, что тогда? Готова ли я была радикально изменить свою жизнь? Нет. Хватило бы характера самой повернуться и уйти? Не уверена. Что же, он сделал это за меня, за нас двоих. Странно, обида всегда рядом, а понимание приходит последним и с такой невероятной ясностью, словно открыл прежде зажмуренные глаза, и вот он мир, четко отпечатался на сетчатке твоего глаза, только кверху ногами. И жизнь так же.

Чему я научилась за эти годы? Наверное, многому, но главное – научилась не бояться терять. Почему? Расставания нет, люди уходят для того, чтобы остаться навсегда.

Зачем же он вернулся именно тогда, когда я переболела и стала забывать, научилась жить в этом половинчатом состоянии своей души, умело делая вид, что я как все. Зачем?! Разве я хочу вновь испытать эту боль единения и разрыва? «Нет, мне довольно! Не хочу!» – вопит все мое естество и громче всего, конечно, разум. Весь опыт этой любви я уже получила, только вот не прожила ее до конца. Я не видела, как она постепенно и незаметно затухает, превращаясь сначала в тлеющие угли, а потом в золу, оставляя двум прежде любящим сердцам лишь холод отчуждения.

Я не прожила своей любви, так может быть…

– Здравствуй!

Из всех кругов ада, первый

Так просто и легко предать, к оплате не предъявят счета,
Чужая жизнь нам не забота, раскаянья не избежать.
Кто обвинит тебя шутя за непомерную обузу,
Теряет времени магнит пространства странную медузу,
Объединяя жизнь в одно бесформенное сочетанье
Слов, чисел, лиц, союзом «но» опустошившее сознанье,
В нас проявляется не вдруг холодной оторопью взгляда,
Тем замыкая первый круг из девяти известных Ада.
Стал стрелкам тесен циферблат, жаль время, вытертое спину,
Уздой строптивой не хотят они сдержать и вполовину.
Срываются на быстрый бег, а маятник клеймит минуты —
Предать так просто, режешь путы и забываешь про разбег.

С тобой и без тебя

Сгорает дней щадящая свеча,
И сумерки крадут упрямый почерк,
А жизнь теплом касается плеча
И ставит свой неповторимый росчерк.
В конце пути всё четче и скупей,
Приобретает эпитафий жесткость,
Свобода не игра, а явь страстей,
Успех ведет из откровенья в косность.
Где время встречи катится назад
И старость настигает чье-то детство,
Здесь среди дней означенный расклад
Составит неизбежное наследство.
Среда безвременья по капле тянет синь
За жизнь из угасающего лета.
Цикорий – воин с вечностью один,
Ждет приговор души в обрывках света.
Пусть чаша искупления полна
Слезами, точно талою водою,
Пронзит закат последний блеск огня
За тьму ночей, не прожитых с тобою.

Хаос

Лишенный формы, цвета, глубины,
Из плоскости людского подсознанья
Родится хаос – воплощенье тьмы,
Опроверженье опыта и знанья.
Стерев границы между «да» и «нет»,
Он ищет суть и, время уничтожив,
Снимает с нас спасительный запрет,
До крайности сомнения умножив.
Он, словно пламя, воздуха лишен
И гложет свое собственное чрево,
А дух его уже опустошен
В момент зачатия божественного гнева.
Кто видел свет, того пугает тьма