Мне стало гадко от мысли о том, что придется иметь дело с такой неприветливой, безразличной девчонкой. Но я должен дать ей шанс все исправить. Дать шанс нам обоим.

Я подошел к следующей двери. Она оказалась неплотно закрыта.

– Ау! Эй! – позвал я.

Рейчел стояла на верхней ступеньке лестницы в дальнем конце помещения, в тени.

– Привет! Можно мне…

– У меня ничего нет! – тонким дрожащим голосом выкрикнула она.

– А лопата? – спросил я.

Она посмотрела на большую совковую лопату у себя в руках, потом снова на меня.

Я сказал:

– Я не враг.

– Ты болен.

– Нет.

– Точно?

– Да.

Она посмотрела на вход, перевела взгляд на меня:

– Ты перелез через забор?

– Ага.

Рейчел никак не могла прийти в себя от моего появления, так и стояла молча. Стало ясно, что она не просто напугана или чрезмерно осторожна – она прячется в зоопарке совершенно одна: только она и звери.

Нужно было как-то растопить между нами лед, заставить ее поверить мне.

– Ну, как, не скучаешь без белого медведя?

Рейчел сделала ко мне несколько шагов: она изучала меня. Вблизи я увидел, что она ненамного старше меня, может на год или два, и довольно симпатичная, просто очень усталая и чумазая.

– Ты видел медведя? Где? Когда? – Она чуть склонила голову на бок и выжидающе смотрела на меня.

– Несколько ночей назад, возле библиотеки, на пересечении Сорок второй улицы и Пятой авеню.

– А-а… – произнесла она разочарованно, то ли из-за времени, то ли из-за места. – И что он? С ним было все нормально?

– Ага! – постарался я сказать как можно жизнерадостнее. – Вынюхивал что-то на снегу. Еда его интересовала гораздо больше, чем я. Вообще, он показался мне вполне довольным.

– Он был один?

– Да, я видел только одного. Он немного повеселился и потрусил себе дальше.

Всплывшая в памяти картинка заставила меня улыбнуться. Может, если я расскажу Рейчел, как встретился с медведем, она поймет, что я на ее стороне – и на стороне животных.

– От него было столько шуму, что я страшно перепугался, а потом, когда увидел его, почувствовал себя гораздо увереннее. Мы ведь вместе попали в переплет. Я бросил ему апельсин, но он не стал есть. Похоже, мишка совсем не скучал в одиночестве.

Помню, я тогда еще подумал, что медведь мог бы вынюхивать охотников и предупреждать об их приближении. Они бы боялись его и не подходили. Но я не стал говорить об этом Рейчел: вряд ли идея использовать медведя как телохранителя приведет ее в восторг. Скорее всего, она воспринимает его совсем иначе.

Она чуть заметно улыбнулась – скорее глазами, чем губами.

– А сколько их было? – спросил я ее.

– Двое.

– Думаю, оба мишки в порядке. А где остальные работники зоопарка? – спросил я только для того, чтобы не выдать, как быстро раскусил ее одиночество.

– Перед тобой. – С этими словами она вышла из здания. Я оставил рюкзак возле заднего хода и последовал за ней. Рейчел принялась за работу. Сначала высыпала ведро корма пингвинам – черно-белые комочки ни на что не обращали внимания, затем подняла с земли игрушку и забросила обратно в бассейн к морским львам.

– Куда делись остальные? – спросил я.

– Хотела бы я знать, – выдохнула она, поднимая мешок с овсом, но отстранила меня, когда я попытался помочь.

– Ты кажешься слишком молодой для…

– Я старше тебя.

– Извини. Не хотел…

Я не хотел обидеть ее. Совсем наоборот, хотел сделать ей комплимент. Но, видно, она уже устала быть самой главной, самой старшей, устала от ответственности…

– Я учусь в Бостоне на ветеринара, на втором курсе, а здесь на практике. После нападения или что это там было, я единственная осталась на территории зоопарка. Пока достаточно?