Запоздавшие путники поспели как раз вовремя, аккурат к закрытию ворот. Чуть замешкайся, довелось бы ночевать в поле – при темноте по нынешней неспокойной поре и вельможе не всяк откроет. Теперь же, сдержав распаленного жеребца, всадник небрежно махнул стражникам:

– Айнар Годой, Ближний князя. С ним слуга… Да погодите же, дурни, вон бедняга торопится!

Старый Ориема достиг ворот совершенно без сил. Как и его мул – не такой породе соперничать с настоящими скакунами. В съехавшей набок широкополой крестьянской шляпе, с перекошенным лицом, слуга протиснулся между смыкавшимися створками, но даже здесь не нашел отдыха. Убедившись в благополучном итоге рывка, Айнар тотчас пустил коня по одной из улочек. Пришлось следовать за ним.

Город был древний, помнивший, наверное, первых монархов Диадона. Никаких особенных украшательств, лишь тесные ряды приземистых домиков по обеим сторонам дороги да скрипучие вывески над головой. Уже затихала торговля, разбирались лотки, сворачивались навесы. Кто-то еще громко скандалил о цене, но большинство людей спешили разойтись. Тьма – негодное время не только для торга.

Перед возникающим из мрака всадником испуганно расступались, жались к стенам, хотя то был явно не сказочный кошмар – конь шел легкой рысью. Может, и предпочел бы воин пронестись по улицам лихим галопом, чтобы на несколько дней дать пищу сплетникам, но не получалось: Дикарь притомился, опять же Ориема жалобно подавал голос из-за спины. Так и ехали, небыстро, но верно минуя хорошо знакомые повороты с перекрестками.

Болтали, где-то за теми же морями, откуда явилась молва о Творце, вроде бы высились гигантские каменные города, что из конца в конец не одолеть и за час. Врали, скорее всего. Это какую же тучу народу требуется поселить в одном месте, а потом прокормить, одеть, укрыть да удержать в повиновении?! Как вытянутся наружные стены? Армия понадобится только для их охраны. Нет, определенно сочиняли досужие болтуны. Шораи, с которым обширностью дерзнули бы потягаться немногие города Диадона, даже пешком пересекался от силы за четверть часа. А путь лежал и того ближе.

Двухэтажный бревенчатый дом пропустить на улице было сложно. Не размерами, не новизной, он выделялся некой ухоженностью, от веку отличающей доброго хозяина. Вернее, хозяйку – третий год после смерти мужа трактиром владела вдова Сорико. И второй год у нее обитал Айнар.

Остановившись возле крыльца, воин спрыгнул на землю. С удовольствием потянулся, бросил через плечо:

– Ориема, позаботься о коне – местных лодырей звать замаешься.

Сам взбежал по лестнице. От предвкушения покойного, приятного вечера отступили даже усталость с раздражением.

В трактирном зале было полутемно – свет давали только едва теплившийся очаг да пара масляных плошек в дальнем углу. Три фигуры, сидевшие там, составляли нынешний круг гостей. Все как обычно. Три человека, судя по одежде – отнюдь не зажиточные, сгорбились над нехитрым ужином. Тихо шелестевшая беседа замерла с появлением на пороге Айнара.

– Господин! – кинулся навстречу Окоши, щуплый подросток лет двенадцати, прислуживавший в зале. М-да, а ведь когда-то здесь вертелось полдюжины таких… – С благополучным прибытием, господин! Счастливы видеть вас в добром здравии!

Мальчуган действительно был счастлив – старательно кланялся, сложив руки у груди, но круглая нидиарская физиономия лучилась восторгом. Похоже, он знал единственного в городе дворянина, что удостоил бы слугу чем-то кроме подзатыльника.

– Мне тоже приятно снова тебя видеть, малыш, – кивнул Айнар. – Хозяйка дома?

– Госпожа Сорико на кухне, я позову… мигом…