Ленский еще раз глубоко вдохнул морозный, колкий воздух, закрыл окно.

– А какие, собственно, у тебя основания считать, что это прорыв? – он видел, что оба, и Силич, и Журов подавлены его вспышкой, и ему было немного неловко за свой срыв. – Подумаешь, показания скакнули! Может быть, поля магнитные в этот момент сдвинулись? Вон на улице ветрюган какой!

– Ты сам-то в это веришь? – в голосе Журова звучала насмешка. – Рассказал бы ты нам, Женька, все. А то поманил только, и в кусты. А, ведь, на кону – наша мечта. – он с вызовом посмотрел Ленскому в глаза. – Так как, есть у тебя, что нам рассказать?

В комнате повисла тишина. Ленский заметил, что и Силич смотрит на него выжидающе, с нескрываемым нетерпением.

– Да я и сам не пойму, – вырвалось у него. – Все было, как всегда – речка, лодка и так далее. Случай рядовой, несложный, поэтому и решил я фантазию на другое поберечь. Ничего не предвещало, честное слово. И вдруг – всплеск, буря, ураган! Меня выбросило куда-то на берег, на пустошь, зацепиться даже не за что!

– Подожди, так это речка тебя отторгла? – очки Журова блеснули, спрятав неожиданно ставшие неприятно-колючими глаза.

– Да нет же! Меня вместе с ней выбросило! – Ленский даже рассмеялся. – Неужели вы подумали, что этот хлюпик мог меня сделать?

– Значит, был кто-то третий? – почти прошептал Журов, и снова Ленский почувствовал на себе его колючий взгляд. – Так, значит… – и он замолчал, погрузившись в раздумья, приняв сходство со скульптурой Родена. Пауза, однако, длилась совсем недолго. Журов заговорил так же внезапно, как и замолчал.

– Итак, что мы имеем? – он как-то по-особенному всматривался в Ленского, и тот невольно поежился. – Мы все знали, что ты, Женя, вместе со своим даром получил видение в виде человека без лица.

– В довесок, так сказать, – вставил Силич.

– Неважно, – машинально отреагировал на него Журов, думая о своем. – Раньше во время игры он ни разу тебе не являлся, и, наверняка, это и было причиной того, что мы не наблюдали прежде таких аномалий. Поэтому, мы не знали, к чему приводит его появление.

Ленский хмуро посмотрел на него.

– Слушай, давай покороче.

– Мы знаем только то, что ничего не знаем, – ввернул Силич.

– Тихо, эрудированный ты наш! – прикрикнул на него Журов. – Сейчас есть только один путь – надо вернуть твой призрак, Женя.

Ленский саркастически улыбнулся, но Журов настойчиво повторил:

– Да, Женя. Это – единственный проверенный способ снова получить эффект, который мы наблюдали.

– Но он его уже десятки раз видел! – возразил Силич. – И что?

– Во сне! – выкрикнул математик. – Во сне – да, согласен. Но не наяву!

– А как это сделать? – Ленский и не скрывал насмешки. – Что ты мне предлагаешь? Поставить на стол зеркало, зажечь свечу и вызывать его: «О, человек без лица, приди!» Так? Он, хоть, и мой призрак, но мне не подчиняется!

– Не паясничай, Жень, – поморщился Журов. – Я вычислю его, рано или поздно. Надо только как следует обработать показания. И Слава пусть мне этого гостя, как и обещал, доставит. Будем работать!

Ленский прислушался к себе, и ощущение близкой, надвигающейся катастрофы вновь охватило его. Какие-то неясные надежды еще тлели в сердце, но суровый ветер судьбы уже метался над пепелищем, разметывая в золу седые, невесомые угли. Он взглянул на Журова, пытаясь отыскать следы прошлого на его лице. Следы чистоты и бескорыстия, страсти и вдохновения. Может быть, друг поймет его?

Тот заметил взгляд Ленского, раздраженно взмахнул руками.

– Ну, да, да, – воскликнул он, – ты сумел, наконец, зацепить спираль времени! Раньше мы наблюдали изменения лишь земных полей, но сегодня тебе удалось побороть их притяжение. Именно это я и предсказывал когда-то. Что же здесь ненормального или неожиданного? Должно же было это когда-то произойти, раз мы к этому стремились. – он с вызовом смотрел на друга, и в горячности его, в упрямом стремлении к цели, тот видел лишь отражение собственного бессилия.