– Вы мне подходите, – сухо сказала она. – Жаль, что мы не встретились два года назад, до того как он на ней женился.

Я не вполне понял, что она хотела этим сказать, но вникать не стал. Она наклонилась, нашарила кнопку селектора и что-то прорычала в трубку.

Послышались шаги, и, опустив подбородок, словно опасаясь удара в челюсть, в комнату вбежала маленькая блондинка.

– Выпишите этому человеку чек на двести пятьдесят долларов, – рявкнула ей старая ведьма. – И помалкивайте об этом.

Девушка покраснела до корней волос.

– Вы же знаете, миссис Мердок, я никогда не говорю о ваших делах, – заблеяла она. – Никогда. Чтобы я когда-нибудь…

Опустила голову, повернулась и выбежала из комнаты. Когда она закрывала дверь, я посмотрел на нее. Губы дрожат, но в глазах бешенство.

– Мне понадобится фотография вашей невестки и кое-какие сведения о ней, – сказал я, когда дверь опять закрылась.

– Посмотрите в ящике стола. – Миссис Мердок повела рукой, и на ее толстом сером указательном пальце в полумраке вспыхнули кольца.

Я подошел к плетеному письменному столу, выдвинул единственный ящик и достал фотографию, которая в гордом одиночестве лежала на дне и смотрела на меня холодными темными глазами. Держа фотографию в руках, я опять сел и принялся ее разглядывать. Над крупным лбом темные распущенные волосы с нечетким пробором посередине. Широкий, невозмутимый наглый рот с вполне аппетитными губками. Правильной формы нос – не большой и не маленький. Довольно красивые черты лица. Чего-то этому лицу не хватало. Раньше бы сказали – породы, а теперь – даже не знаю, чего именно. Для ее возраста оно выглядело чересчур разумным и осмотрительным. Слишком многие зарились на это лицо, вот оно и стало таким настороженным. Но за настороженностью проглядывало простодушие маленькой девочки, которая до сих пор верит в Деда Мороза.

Я покачал головой и сунул карточку в карман, решив, что она не стоит таких умственных усилий, тем более в темноте.

Дверь открылась, вошла маленькая блондинка в полотняном платье с объемистой чековой книжкой и авторучкой и, подложив руку под книжку, дала миссис Мердок подписать чек. Потом, напряженно улыбаясь, выпрямилась, миссис Мердок резким движением указала ей на меня, и девушка, оторвав чек, вручила его мне. Порхнула к двери и выжидательно застыла. Поскольку дальнейших указаний не последовало, она опять бесшумно вышла и прикрыла за собой дверь.

Я помахал чеком, чтобы высохли чернила, сложил его и сжал в руке.

– Что вы можете рассказать мне про Линду?

– Пожалуй, ничего. Прежде чем выйти замуж за сына, она снимала квартиру вместе с одной актриской, Лоис Мэджик – то еще имечко[3]. Они работали в ночном клубе «Веселая долина», по шоссе за бульваром Вентура. Мой сын Лесли отлично знает это местечко. О семье Линды и ее происхождении мне ничего не известно. Как-то она обмолвилась, что родилась в Суксфоллсе. Надо думать, у нее были родители. Я не выясняла – не все ли мне равно.

Как же, не выясняла она! Я представил себе, как старуха с остервенением копается в родословной невестки, словно ищет глубоко зарытый клад.

– Вы не знаете адреса мисс Мэджик?

– Нет. И никогда не знала.

– Может, ваш сын знает? Или мисс Дэвис?

– Спрошу сына, когда он зайдет. Но только вряд ли он в курсе. Мисс Дэвис можете спросить сами. Она-то и подавно не знает.

– Ясно. С другими друзьями Линды вы не знакомы?

– Нет.

– Миссис Мердок, может быть, все-таки ваш сын поддерживает с ней связь – а от вас скрывает?

Опять побагровела. Я поднял руку и изобразил на лице кроткую улыбку.

– В конце концов, они прожили вместе целый год. Что-то же о ней он должен знать.