Артем держится вальяжно и уверенно, словно хищник, загнавший в безвыходную ловушку свою жертву. Маленькой зайке уже не сбежать, и большому волку нет смысла тратить силы, чтобы ее поймать. Только я не готова добровольно становиться закуской.

– Я думаю, что лучшему адвокату города не стоит зажимать своих клиенток ни в кабинетах, ни в фитнес-клубах, если они хотят оставаться лучшими, – выдержав его взгляд, лениво отвожу свой. На самом же деле дрожу как осиновый лист, черт знает, как вообще на ногах до сих пор стою.

– А ты уже моя… клиентка? – спрашивает с ухмылкой, выдержав многозначительную паузу. От царапающих интонаций мое сердце пропускает пару ударов.

– По телефону мне обещали, что Баринов Артем Викторович лично возьмет под контроль мое дело, – я не обращаюсь к нему, держу дистанцию, намеренно переводя диалог в третье лицо. Красным маркером провожу границу, но она, наоборот, притягивает Баринова сильнее.

– Возьмусь, но сначала мне нужно знать все тонкости, – его телефон звонит. Артем смотрит на смарт часы, проверяя входящий, и сбрасывает звонок. – Давай обсудим их за обедом.

Лифт останавливается. Створки открываются. Артем выходит первым. Я следом, мечтая затеряться в толпе. Но толпы, как назло, нет. Словно вымерли все. И мне не остается ничего, кроме как идти к выходу в компании Баринова и стараться не бросать на него заинтересованные взгляды.

– Нет, – мой ответ слишком резкий и короткий. Артем останавливается передо мной, преграждая путь. Смотрит, ожидая разъяснений. – Я не хочу с тобой никуда идти, – поясняю коротко.

Мне за этот наш разговор уже страшно. Что если нас кто-то увидит? Знакомые Гриши или жены его бизнес-партнеров? С них станется спросить прямо при муже, что это за приятный молодой мужчина со мной беседовал. А зная, какой Гриша собственник… мне страшно даже предполагать, как он будет заявлять свои права на меня.

– Почему? Боишься, что снова начну приставать? – спрашивает с легкой насмешкой в голосе взгляд бесстыдно скользит по моему телу. Широкая ладонь опускается на плечо, а большой палец ведет по шее, прямо там, где красуется засос.

Шлепаю его по руке. Артем усмехается и качает головой. Он сейчас теплый и ленивый, какой-то разомлевший. Смотрит еще так странно, как ценитель на величайшее произведение искусства, будто перед ним не Маша Калугина, а, как минимум, Венера Милосская или Джоконда.

У меня от этого взгляда бабочки в животе летают. И в трусах потоп.

Сбрасываю с себя его ладонь, но Баринов ловит мои пальцы, переплетая со своими. В месте контакта кожу ударяет легким разрядом тока, и невидимые искорки разбегаются вверх по руке, к плечу и тают в груди, оседая там странным теплом. Прикусываю нижнюю губу, чтобы не улыбаться. Отходим в сторону от лифтов, Артем загораживает меня от входа, так что видно только его спину.

– Не в этом дело, – бормочу, вяло сопротивляясь. Хочу разорвать наш контакт, но Баринов только крепче сжимает. Невыносимый!

– А в чем? Хочешь, чтобы я сказал, что сожалею о том, что сделал?

– Ты сожалеешь? – спрашиваю, резко вскинув голову. Не знаю, какой ответ хочу услышать – мне от обоих станет плохо.

– Ни капли. Я бы это все повторял на ежедневной основе. Только вот… доводил бы начатое до конца, – он делает шаг ко мне. Почти вжимается своим торсом в мою грудь. Мой взгляд замирает в районе его солнечного сплетения. Артем высокий и большой, за его спиной и правда можно спрятаться. И почему-то я уверена, что там надежно. Вот только я не готова расплачиваться так, как нужно Баринову. – Маш, поехали со мной, – просит искуситель, пальцами свободной руки поглаживая мою щеку. Артем отводит волосы с лица, заправляет их за уши. – Всего один час и вкусная еда.