– Есть ли еще какая-либо веская причина, по которой я должен был принять тебя? – Крапсан между тем ни разу не отвернулся от Ирис. Будто пытаясь сломить, он пристально смотрел на волшебницу. Но и она отвечала тем же: сложила руки на груди и не выпускала собеседника из поля зрения.

– А как она еще должна звучать по-твоему? Если такое начинает происходить, то любой волшебник призовет на помощь кудесника.

– Ты так и поступила, а я ответил. Я же не виноват, что слово придворного кудесника для тебя ничего не значит.

– Но ты даже не потрудился проверить, – волшебница раздраженно мотнула головой, словно ища поддержки у окружавших ее растений или хотя бы досок беседки.

– Я вовсе не обязан слушать ту, из-за которой я вынужден до конца жизни ходить с изуродованной рукой.

Эмеральд приоткрыл рот от удивления. След от глубокого ожога на руке Крапсана был заметен всем и являлся предметом множества пересуд. Он не скрывал его, пару раз намекая, что получил его в схватке с опаснейшей тварью на свете. Кто бы мог подумать, что эта самая тварь обитала в стенах замка.

– Я ничего тебе не сделала, даже не бросила тебе в глаза и слабейшего заклятья. Ты сам распустил руки. Остальное от меня не зависело.

– Да уж и не ожидал, что Вас, волшебниц, и пальцем нельзя тронуть, – он с негодованием выплюнул косточки. – Но не радуйся…

– Мне прекрасно известно, какую историю ты всем рассказываешь, – девушка громко расхохоталась. – Ужасная тварь, изрыгающая огонь, принявшая облик прекрасной девы, – она с наигранным кокетством поправила волосы. – Большей пошлости не слыхала. Ты хотя бы воспользуйся как-нибудь библиотекой Принца Туллия. Там много интересных книжек.

Эмеральд вконец заслушался беседой, напоминающей яркую пьесу, в которой многое необходимо додумать самому, чтобы лучше понять всю суть сюжета. Он и не заметил, как над ним вновь распростерлась тень.

– Вот никогда бы не подумал, Эмеральд, что ты способен средь бела дня праздно шататься и беззастенчиво подслушивать, – свое замечание Принц Туллий произнес, давясь от смеха.

Юноша от неожиданности дернулся вперед, потом резко развернулся и врезался спиной в куст, послуживший ему укрытием. Ветки недовольно закачались и громко скрипнули, а из-под корней выскочила упитанная мышь. Подергивая усиками, она чуть принюхалась и, не разбирая дороги, проскочила между ног Его Светлости. Ирис и Крапсан были так увечены своей перепалкой, что даже не обратили внимания на весь этот шум.

Принц Туллий фыркнул и раздраженно топнул ногой, желая пригрозить этой выскочке, успевшей удрать куда-то за пределы видимости. Можно было подумать, что он спасовал перед зверьком, но в действительности сцена напомнила ему, что, увы, он не мог так же сбежать от многих неприятных и даже в чем-то опасных ситуаций.

– Ваша Светлость, прошу меня извинить. Я шел за ведрами… Мне не хотелось мешать разговору, – Эмеральд на всякий случай опустил голову и отошел от куста.

Принц Туллий кивнул и, нахмурившись, сам занял место наблюдателя, тихонечко отодвинув ветку.

– Хочешь этого или нет, кудесник Крапсан, но ты обязан разобраться, – яростно продолжала Ирис. – Ты – придворный кудесник, а не личный, и должен следить за происходящим.

– Значит, ты все-таки собираешься меня учить? – Теперь он стоял, нависая над волшебницей и произнося слова сквозь стиснутые зубы.

– Что ты? Но если так пойдет и дальше, то я найду способ заставить тебя принять меры, – Ирис порывисто развернулась и направилась в сторону замка.

Принц Туллий разочарованно отпустил ветку, когда услышал гневное:

– Можешь не утруждаться! Вся твоя суета в пустоту! Скорее ты обожжешь мне вторую руку, чем сама окажешься кудесницей!