Волшебница подмечала каждый жест Лелайкиса, командовавшего этим жутким действом. Порой в голове вспыхивали отдельные фразы его четких приказов.

Пламя кружило в воздухе, разгораясь с каждой секундой все сильнее, но жар совсем не ощущался. Каждая искривленная линия вспыхивала и исчезала, догорая дотла, как обычная спичка. Лелайкис выгнулся горбылем, воскресив в памяти знаменитого Предка, пусть поверженного, но и своим трупом внушающего такой ужас, что немедля было отдано приказание освежевать его до костей, обратив в самый главный и таинственный трофей островов.

Движения верховного дракона повторяли изображения, выложенные мозаиками на стенах самых старых зданий Ферла. Сколько раз она их видела: поблекшие и даже кое-где отколовшиеся, но, оказывается, они в точности следовали за прообразом. А глаза, сложенные из множества мелких камушков, драгоценных и простой гальки, передавали малейшую перемену в настроении и нарастающую ярость древнего существа.

Повелитель драконов бросил на своих подданных странный взгляд, на миг показавшийся скорее жалким, чем усмиряющим. Мярр, напротив, вытянулся и чуть не загородил крыльями обзор. Пещеру заволокло черным дымом, точно благовония, которыми лекари щедро окуривают больных перед болезненными процедурами, а потом разрезают или вправляют конечности.

Глаза девушки заслезились, и картинка вновь стала смазанной, будто смотришь на разворачивающиеся события сквозь запотевшее стекло. Не имея возможности что-то рассмотреть, волшебница, хотела уже тихонечко сползти со спины дракона. В нос ей ударил запах, похожий на тот, что доносится со сковороды, щедро наполненной поджаривающимися мясом и яйцами.

– Мярр, они, похоже, что происхо… – в панике Ирис соскочила на землю. Слова, обращенные к неподвижному Мярру, повисли в воздухе.

Незаметно привыкнув к дыму, Ирис различала скованные движения рептилий, вставших на задние лапы и расположившихся вокруг гнезда маленькими группами, возвышающегося над ними в полете Лелайкиса, а еще блики кроваво-алого огня, направленные… прямо в гнездо.

«Наверное, это способ прекратить потоки энергии. Не могут же они…» – обессилев, девушка прислонилась спиной к теплой стене. Не понимая, как на все это реагировать, волшебница попыталась предположить, что произойдет дальше, но все мысли сводились к одному: драконы не пощадили собственное гнездо – после такого огня от него и пепла не останется. Это одна из трех самых священных вещей для них, наряду с памятью о Предке и хуррором, которым они, не раздумывая, пожертвовали.

Впервые девушка почувствовала себя здесь в настоящей ловушке: запертой в домике не просто с прозрачными, но и весьма податливыми стенками, повторяющими каждый изгиб тела узника, но не выпускающими на волю. К своему ужасу Ирис ощутила, что от запаха впервые за весь день у нее разыгрался аппетит. К горлу подкатил тугой комок. Согнувшись, она попыталась отдышаться, но вместо этого ее стошнило. Вытирая рот, Ирис уже равнодушно отметила, что пламя над гнездом угасает, и драконы просто наблюдают за ним. Кислый привкус во рту и саднящее горло заставили волшебницу отойти в сторону, чтобы не вызвать подозрений в бегстве и, махнув рукой на приличия, попытаться, отплевываясь, избавиться от малоприятных ощущений. По низу живота прошел сильный спазм, от которого девушка согнулась пополам и начала жадно хватать ртом воздух. Перед внутренним взором появились горящие корабли пелагейцев со сваленными на верхней палубе обугленными скорлупками и обгоревшими драконьими скелетиками.

Волшебница запрокинула голову и уставилась в гладкий, сотни лет назад обожжённый пламенем, свод. От бывшего гнезда пошел привычный запах хуррора, который загасил своей мощью остатки искривленной энергий. Драконы опять напряженно совещались о чем-то, однако девушка изо всех сил постаралась не подслушивать их разговор. Увиденное не просто напугало: оно лишило каких-либо сил и начисто избавило от стремления повлиять на происходящее. На глазах девушки произошло немыслимое. Теперь осталось осознать случившееся и загнать эти жуткие воспоминания на задворки памяти – завалить разным бытовым «мусором» и спокойно жить дальше. Только сначала нужно выбраться из этой удушающей ловушки…