– Что произошло? О чем она тебя попросила?

Волшебница пнула котел, как невольного виновника и свидетеля краткой перепалки. Он упал на бок, и вся жидкость вылилась на траву: тотчас зеленый ковер устлали странные коричневые цветы с низкими стеблями и квадратными лепестками. Ирис в сердцах шепнула заклинание – цветы исчезли, не оставив после себя и пары высохших травинок.

– Не знаю, – призналась удрученная Ирис и, подняв котел, пошла обратно в дом.

Тростник глубоко вздохнула и поспешила следом.

Войдя в дом и чуть задержавшись у зеркала, чтобы дать волшебнице остыть, Тростник небрежно откинула назад черные волосы и внимательно осмотрела лицо: не размазалась ли ультрамариновая подводка и не осыпались ли пудра с румянами. Опасения оказались напрасными. Она выглядела так же прелестно, как и утром, а легкий макияж лишь подчеркивал ее хрупкость. Если бы не с трудом скрываемая грусть в синих глазах, Тростник вполне можно было принять за беззаботную, увлекающуюся всем и вся, кокетку. Стараясь не замечать очевидные перемены и пытаясь обмануть саму себя, гостья отошла от зеркала и захлопала ресницами, будто смахивая тоску, как пыль.

– Тростник, будешь облепиховый чай? У меня тут кое-какие сласти завалялись. – Голос Ирис стал чересчур размеренным, что настораживало. – Сейчас только руки ополосну…

– Конечно, буду. – Тростник мысленно досчитала до трех и пошла помогать накрывать на стол.

Как и ожидала гостья, волшебница, водрузив начищенный до блеска котел на место, нервно хваталась за все подряд и чуть ли не била себя по рукам. Как бы оправдываясь за свое поведение, Ирис растерянно проворковала:

– Сегодня неудачный день – все не так. Постоянно какие-то мелкие раздоры. Не очень задал… Траханный циклоп! – Волшебница плеснула чай мимо кружки. Тростник не стала ждать падения самого чайника. Вмиг одной рукой она забрала его и поставила на стол, а другой, ловко подцепив первое попавшееся полотенце, вытерла лужу.

– Я все сама сделаю, а ты пока расскажи, о чем эта хотела тебя попросить? Никогда не видела, чтобы ты так разговаривала с кем-то из посетителей.

– Не знаю, – Ирис неловко приземлилась на стул. – Я сразу указала ей на дверь. Мне она не нравится, и я не собираюсь ей ни в чем помогать. – Она придвинула к себе тарелочку с сыром и положила кусочек в рот. – Не понимаю, как Эмеральд может мечтать о ней?

– Эмеральд? – хихикнула Тростник. – Да уж, тут есть, о чем призадуматься. – Она поставила чашки рядышком. – Аттель недурна.

Последнюю фразу Ирис пропустила мимо ушей и продолжила убеждать подругу в своей правоте, будто та сомневалась:

– Он умный, красивый и не ведет себя как полный дурак. Она его недостойна, – от негодования девушка теребила край скатерти.

– Красивый и умный? – переспросила Тростник.

– Угу.

– Вот уж и не сказала бы, – она прикусила язык и сразу уточнила: – Я имею в виду, что многие не считают его таковым. Конечно, тебе лучше знать. Красивый, – последнее слово она фыркнула себе еле слышно под нос.

– Самое обидное, что она пойдет и начнет рассказывать обо мне всякие гадости, – совсем уж по-детски пробурчала Ирис.

– С каких пор тебя стали волновать такие вещи? – Тростник встала позади Ирис и начала расплетать ее косу.

Волшебница закрыла лицо ладонями, силясь найти подходящий ответ:

– Понимаешь, меня волнует, что подумают те, кого я хорошо знаю. Она ведь родственница лорда Тауки. Ее все считают красивой, знатной…

Тростник всплеснула руками от неожиданности:

– Не знаю, что тебе сказать. Лишь то, что ты не выспалась или тебе нездоровится. – Она машинально вновь заплела волосы подруги в свободную косу. – Ты противоречишь сама себе и несешь чушь. В моей семье, как ты понимаешь, неоднозначное отношение к Его Светлости, но при всех недостатках правителя нельзя назвать глупцом. Неужели ты думаешь, он станет слушать ее или сплетни из уст лорда Тауки? Если и послушает, то зевнет в ответ. Да и где ты нашла знатную даму? Не смеши меня. – Тростник снова расплела волосы подруги и пальцами причесала локоны, любуясь золотыми и медными бликами. – Что до внешности… – Она накрутила пару волнистых прядей на палец и аккуратно отпустила, чтобы они упали на плечи Ирис. – Я думаю, даже Крапсан считает тебя красивой.