Нужно для этого было немного. Необходимо было заполнить небольшую анкетку, где требовалось указать имя, фамилию, отчество, возраст, пол и домашний адрес, и что удивило меня больше всего: семейное положение и диагноз. В какой-то момент мне пришла в голову идея о том, что на меня таким образом просто хотят выйти “черные риэлторы”, чтобы, угробив мой слабый организм, завладеть моей жилплощадью, но потом я подумал: “ А что, собственно говоря, ты, старина, теряешь? Да, ничего кроме ста двадцати килограммов больного мяса и деформированных от тяжести костей! Душа-то твоя, старина, бессмертна, а поэтому, чего бояться?”

И с этими мыслями я, довольный собой, заполнил анкету и сделал заказ на пять тысяч рублей, после чего сел ждать, когда же наконец случится прекрасное и мне принесут мое лекарство: полезное, сладенькое, да еще и, поди, заряженное какими-нибудь очень положительными энергетическими волнами. Однако, все оказалось не так скучно и обыденно, как мне представлялось. Через несколько минут после того, как я отправил анкету в фирму, мне пришло подтверждение того, что мой заказ принят и будет выполнен в ближайшие полчаса, чему я был несказанно рад, поскольку на город уже опускался вечер, небо темнело на глазах, да и вообще, мой больной организм уже порядком подустал и требовал лекарства.

Сначала ожидание показалось мне томительным, поскольку я не был ничем занят и просто сидел перед окном, глядя на быстро погружающуюся в туман и синеву улицу, но потом мне на глаза попалась какая-то весьма занимательная книженция, принесенная мне Аделью Самуиловной из издательства и я углубился в чтение, уже не следя за ходом времени и забыв про заказанное лекарство, а поэтому, когда в мою дверь настойчиво позвонили, я вздрогнул от неожиданности и даже почти удивился.

Для того, чтобы добраться из комнаты до входной двери, мне понадобилось около пяти минут, поскольку, и поднимаюсь с кресла я с трудом, и шаркаю тапочками по квартире достаточно медленно и с одышкой, да и потом, пока я просто собрался с мыслями и прильнул к дверному глазку, выяснилось, что на лестничной клетке уже никогошеньки-то и нет. Видимо, курьер, доставлявший лекарство, слишком долго ждал пока я открою, пришел к выводу, что хозяев просто нету дома и убрался восвояси. Но дверь я все же открыл, так, на всякий случай, чтобы посмотреть, не стоит ли посыльный у лифта и, о, чудо! На пороге моей квартиры, прямо на половичке, выстиранном на прошлой неделе Ниной Михайловной, покоилась упакованная в нарядную темно-синюю бумагу с золотыми месяцами и звездами, средних размеров картонная коробка, которую, после некоторой паузы, я понял с пола, медленно разгибаясь обратно и пыхтя, как паровоз.

Закрыв дверь, я любовно перенес коробку в комнату, где сорвал с нее подарочную бумагу с остервенением молодожена, сдирающего подвенечное платье со своей вожделенной новоявленной супруги, и, вскрыв коробку, извлек из нее множество пластмассовых пузырьков с лекарством и тоже запечатанный в подарочную бумагу, на этот раз в золотую, долгожданный “эксклюзивный подарок”. Этот слой золотого обмундирования подарка я сковырнул с особым любопытством, если не сказать, трепетом. Меня даже захлестнуло какое-то странное чувство отдаленно напоминающее любовное волнение перед первым свиданием, и оно превратилось в истинное недоумение, когда из блестящей обертки я извлек простенькую и невзрачную на вид пластмассовую музыкальную шкатулку.

Музыкальная шкатулка… Мда… Ну, и зачем она мне? А, с другой стороны, чего я ожидал получить в подарок от странной, никому неизвестной фирмы за заказанный “Лахезис” на пять тысяч рублей? Да и вообще, разве может психически нормальный человек заказать одномоментно столько гомеопатии? Ответив на все свои вопросы что-то вроде “так тебе и надо”, я попытался открыть шкатулку, чтобы посмотреть, что же находится внутри нее, но к моему величайшему сожалению, эта безделица еще к тому же и отказывалась повиноваться моим пальцам. Я попробовал приложить усилие, постучать ей о край стола, полагая, что скорее всего в ней что-то заклинило, поковырял ножичком в щели, которая свидетельствовала о том, что шкатулка все же открывается, но все было тщетно.