«Разве не было бы самым обычным решением вызвать полицейского и предоставить ему уладить дело?»
«Это именно то, что я сказала ей тогда».
«Но она была слишком взволнована, я полагаю?»
«Нелепица. Туземцы всегда плохо обращаются со своими лошадьми».
«Разве она была совсем не похожа на себя?»
«Она всегда была чрезвычайно упряма».
«Я говорю сейчас о самой вспышке. Она показала вам способность к гневу, которой вы не ожидали?»
«Естественно, я была удивлена».
«Вы никогда раньше не были свидетельницей такого отсутствия самообладания в ней?
«Не в такой степени».
«Не меняют ли воспоминания об этом эпизоде, теперь, когда вы вспоминаете его более ясно, точку зрения, которую вы высказали в начале вашего допроса, что обвиняемая не способна ни при каких обстоятельствах совершить насильственное преступление?»
«Конечно, нет, учитывая ее воспитание».
«Однако то, что случилось однажды, может случиться снова?»
«Я думаю, это крайне маловероятно».
Мистер Танкерей поднял руку, когда она собиралась выйти из ложи: «Одну минуту, пожалуйста. Еще один или два вопроса. Ваш муж, как вы сказали, был врачом?»
«Да. В Индийской медицинской службе».
«У него была медицинская библиотека?»
«Конечно. Множество книг. Они были настоящей помехой каждый раз, когда мы переезжали».
«Вы помните названия хоть одной из них? Темы, которые они затрагивали?»
«Бессмысленно спрашивать меня о книгах. Я не могу назвать вам ни одной. Мартелла всегда читала, но я думала, что мой муж тратил на книги слишком много денег, и они едва ли принесли хоть какую-то прибыль, когда я продавала их после его смерти. Так что бесполезно спрашивать о книгах, потому что я ничего не могу вам сказать!»
Слава богу, снова подумал мистер Соуэрби Симс, отпуская взглядом леди Пламптр! Последнее замечание почти искупает историю лошади; но не совсем. Не совсем. Что ж, впереди нас ждет ночь. Он устало поднялся, когда судья покинул зал суда. Заседание этого дня закончилось.
ГЛАВА
VI
БЕЛЫЙ, ЧЕРНЫЙ
Все ж облегчу я сердце,
Хотя своей рискую головой.
Король Генрих IV, часть I
С уверенностью в своих силах мистер Симс вызвал следующего свидетеля – Терезу Энн Уолмсли. Он был уверен, что она не подведет его. Если бы она, подобно леди Пламптр, знала о каких-либо случайных глупостях, которые допустила девушка в юности, у нее хватило бы благоразумия не рассказывать об этом.
Когда она вошла в ложу, он улыбнулся Терезе Энн Уолмсли, известной в религиозных кругах как Мать Святая Губерта. Он бы гордился ею как свидетелем, если бы не тот факт, что она была католичкой – факт, который присяжные, увидев её в этом наряде, вряд ли могли не заметить. Её белое одеяние с чёрной вуалью, платье, просторное, но строгое, имело достоинство, которое, как и мантия судьи и его собственное платье, принадлежало более свободной и живописной эпохе.
Инцидент, о котором она должна была рассказать, произошёл, когда Мартелле было пятнадцать лет. Она готовилась к конфирмации «со своей обычной серьёзностью», как сказала Мать Святая Губерта, улыбаясь. Накануне церемонии её вместе с четырьмя другими девочками, которые должны были пройти конфирмацию, отправили спать немного раньше обычного. Мать Святая Губерта, которая в то время не была настоятельницей, получила указание разбудить их утром и помочь с одеванием. Белое платье, вуаль и венок были положены у изножья кровати каждой девочки.
Когда она пришла в их спальню на следующее утро, в семь часов, четверо уже не спали; только Мартелла лежала неподвижно в глубоком сне. Она была полностью одета; её волосы были тщательно расчесаны, а на ней были вуаль и венок. В своём первом удивлении Мать Святая Губерта отругала Мартеллу, но удивление и тревога девочки были настолько очевидны, что она поняла правду.