Когда надежды на династию не оправдались, при отборе кандидатур стали учитывать готовность чужого князя подчиняться местным обычаям: «Приглашая к себе князей, новгородцы должны были, конечно, обращать особое внимание на те отношения, в которыя князь ставился к вечу и вольности новгородской».[517] Чаще всего это требование воплощалось в формуле договора с князем «на всей воле новгородской»: «и укрепиша князя Ростислава Юрьевичя крестным целованием на их воли».[518] Неоднократно, обращаясь к очередному князю с приглашением на престол, новгородцы подчеркивали, что править он будет по их обычаям: «Ко князю Ондрею послаша новгородци: "На всеи воли нашеи даи нам князя"»;[519] «послаша в Ростов и Суздаль к великому князю Ростовскому и Суздальскому, просяще у него сына его княжити у них в Новегороде на их воли».[520] Нарушение новгородской «старины» Александром Невским послужило после его смерти причиной конфликта новгородцев с его сыном. Опасаясь повторения, новгородцы поспешили оговорить в ряде с Ярославом: «А что, княже, брат твои Александр деял насилие на Новегороде, а того ся, княже, отступи».[521]
Конкретные рамки реализации княжеской власти фиксировались в договорах, где содержался список ограничений, налагаемых на полномочия будущего новгородского правителя: волостей не держать, без посадника не судить, город держать «в старине, по пошлине» и т. п. «Новъгород держати ти в старои пошлине»,[522] – предупреждала великого князя Александра Михайловича Тверского рядная запись 1327 г. Сходную формулировку имел договор, заключенный на столетие позднее с великим князем Василием Васильевичем: «Нов ти город держати по старине».[523]
Но подчинение местным обычаям не было постоянным условием. Зачастую исход процедуры «призвания» зависел не только от общины, но и от внешних факторов. Если «выбор» был вынужденным, вопрос о лояльности князя местному сообществу не ставился. Летописец в этом случае подчеркивал, что правитель принят горожанами не «на всей их воли», а на чужой.
4.2. Критерии выбора архиепископа (владыки)
Новгородский владыка занимал двойственное положение. С одной стороны, он был главой церкви, с другой – одним из светских правителей территории. Поэтому выборы главы духовной власти территории – дело и духовных, и светских властей.
По-видимому, отбор кандидатур на архиепископскую кафедру предполагал два уровня – внутрицерковный и внешний. Предмет данного исследования – критерии отбора на внешнем уровне.
Постоянные критерии, скорее всего, ограничивались православием и монашеством.
Православное вероисповедание было, естественно, необходимым условием отбора кандидатов на замещение архиепископской кафедры. Дополнительно к нему обязательным требованием был монашеский статус. Разумеется, при избрании монахов учитывалось их положение в церковной иерархии.
Правда, некоторые исследователи допускают возможность того, что «в сан архиепископа не всегда возводились представители духовенства. Известны случаи, когда этот пост занимали светские лица»,