Особый вопрос – состав веча, избиравшего главу духовной власти. Иногда в описании состава городского схода помимо иных участников фигурировали и священнослужители: «много гадав посадник и тысячки и все Новьгород, и игумены и попове»,[426] «новогородци же совещавшеся со князем своим Мстиславом и со всем священным причтом».[427]

Указание на участие священнослужителей в решении вопросов, связанных с главой новгородского духовенства, можно толковать по-разному.

Во-первых, оно может означать разный состав веча для выборов светских и духовных лиц. По мнению В. Н. Вернадского, владыка «избирался на особом вече с участием новгородского духовенства».[428] Этот вариант представляется маловероятным в силу самого характера вечевых собраний. Трудно представить, что на одних собраниях участие священников приветствуется, а на других – нет.

Во-вторых, возможно и иное объяснение данного факта, базирующееся на предположении о постоянном праве участия священников в вече. Учитывая, что в русском государстве лица, обладающие духовной властью, были в почете, трудно отказать им в праве выражения мнения в вече. В этом случае особое упоминание об участии «священного причта» связано, скорее, с желанием летописца придать избранию архиепископа не только светский, но и духовный характер, подчеркнув особо активную роль священнослужителей.

Вопрос об участии духовенства в выборах светских лиц нуждается в тщательном и детальном исследовании, поскольку в настоящее время вопрос о роли представителей церкви в вечевых собраниях практически совсем не изучен.

Ограничение круга участников веча по половому признаку было наиболее очевидным и бесспорным критерием. Под горожанами, участвовавшими в вече, всегда имеют в виду мужчин. «Каждый свободный житель Новгорода мог участвовать в вече, за исключением женщин», – отмечает О. В. Мартышин.[429] В целом это согласуется с характером законодательства того периода. Женщина до замужества находилась под опекой отца, затем – мужа или взрослого сына.

С другой стороны, вдова до совершеннолетия детей «делалась главой семейства и, в этом значении признанная обществом, пользовалась многими правами как… непосредственный член общины».[430] Т. К. Кириллова указывает, что женщины в этот период «проявляли себя на политическом, дипломатическом и культурном поприщах».[431] Правда, автор ограничивается примерами активности женщин привилегированного сословия. Ту же группу выделяет Н. Л. Пушкарева, но, как отмечено ею, «для большинства же древнерусских женщин доступ к официальной политической деятельности был, разумеется, закрыт».[432] Действительно, трудно представить, что женщины участвовали, например, в вече 1185 г., которое «деяли» смольняне, «вои»«, или в киевском вече у Туровой божницы, куда вечники явились вооруженными.

Следует отметить, что и летописец, и законодатель постоянно пользуются термином «мужи»: «… сдумавъше мужи Галичкыи…»,[433] «…во всем повинны творя Мужи Новогородцы…».[434]

Наличие противоречивых данных о возможном участии женщин в вечевых собраниях не позволяет однозначно решить этот вопрос. Если не участие, то, по крайней мере, присутствие женщин на вече вполне вероятно, особенно в тех случаях, когда женщина была фактически главой семьи.

Не менее важную роль в общественной жизни играли и ограничения возрастного характера. Участники общественно-политических мероприятий, безусловно, взрослые люди. Однако содержание самого понятия «взрослый» нуждается в уточнении.

Большинство авторов вкладывают в понятие «взрослые жители» не только возрастные, но и семейно-имущественные характеристики. «Взрослые» – это, как правило, домохозяева, главы семейств, т. е. лица, не состоящие под отеческой властью. Участие в выборах для многих исследователей также обусловлено не только и не столько достижением определенного возраста, сколько отделением от отцовского хозяйства. М. С. Грушевский, один из немногих, предположил, что «…решающий голос на вече принадлежал главам семейств; собиралось же на вече все свободное население «от мала и до велика».