Во-вторых, существование самой осподы более или менее доказано лишь применительно к новгородской практике, а выборы князя были возможны на любой русской территории.

Исходя из этих моментов, можно предположить, что правом выдвижения кандидатур на выборные посты располагали и иные субъекты отношений, связанных с выборами. К ним, судя по всему, можно отнести старейшин, союзников князя-претендента, его родственников и т. п.

Старейшины – весьма многозначный термин, в большинстве случаев связанный с церковью. По подсчетам С. В. Завадской, светское содержание термина встречается в летописи применительно к XIII в. всего 12 раз, в XIV в. – 58 раз.[312] Но в более раннюю эпоху этот институт явно имел светский характер. Можно предположить, что фигуры старцев и старейшин были унаследованы от родоплеменного общества, поэтому нужно учитывать их влияние на политические процессы территории. Одним из возможных каналов воздействия, особенно в «старых» городах, был отбор лиц, занимавшихся управлением делами территории.

Князь – союзник или родственник – вполне возможные инициаторы выдвижения своего подопечного. Например, в 1225 г. Юрий Всеволодович предложил: «возмите у мене на княжение в Новъгород шурина моего князя Михаила…».[313]

Сам претендент также мог выступить субъектом выдвижения, как например, в ситуации с приходом Рогволода в Друцк в 1158 г.[314]

Кроме того, кандидатура нового князя могла быть выдвинута отдельной группой населения.

Другой вопрос, связанный с участниками подготовительной стадии: кто был вправе назвать предполагаемого претендента вечу?

По-видимому, если инициатива выдвижения принадлежала самому князю или его союзнику, то с предложением к вечу мог обратиться он сам или, что наблюдалось чаще, его посланники.

От имени осподы, вполне вероятно, мог выступить любой член боярского совета, а от имени группы горожан – участник веча. Последний вариант, впрочем, не исключал предварительной деятельности осподы или «самовыдвижения».

Чаще всего предложение было «комплексным», например, вечники предлагали кандидатуру будущего князя после того, как он сам предложил свои услуги; оспода поддерживала того кандидата, которого предложил его родственник, и т. п.

В выдвижении кандидатуры владыки большую роль мог сыграть уходивший архиепископ. Довольно часто он предлагал конкретных лиц на свое место и благословлял своего преемника. Так, в 1274 г. именно владыка предложил три кандидатуры на свое место: «а по моему совету худому… се есть игумен Давид, а у святаго Георгиа Иоан, а се есть духовный мой отец Климент, да егоже хощете изберите себе».[315]

Кроме того, инициативу по поводу будущего владыки мог проявить князь, как, например, в 1228 г.[316]

В других случаях право выдвижения кандидатуры владыки, очевидно, реализовалось иными лицами. Так, в 1388 г. по уходу владыки Алексея «много гадав посадник и тысячки и все Новьгород, и игумены и попове…».[317] Можно предположить, что все перечисленные летописцем люди вполне могут быть внесены в список тех, кто вправе предложить кандидатуру новгородского владыки.

Думается, что этот круг мог быть еще шире, хотя достоверными данными мы не располагаем. Так, например, трудно выявить конкретных инициаторов событий 1156 г., поскольку тогда «събрася все град людии, изволиша собе епископ поставити мужа богом избрана Аркадия».[318] Аналогичным образом вопрос решался и после смерти первого новгородского архиепископа Илии: по кандидатуре его преемника Гавриила «Новогородци же совещавшеся со князем своим Мстиславом и со всем священным причтом».