Выбор сердца Мариам Гвасалия

ПРЕДИСЛОВИЕ

Жизнь – это, без сомнения, как многотомный роман, и каждая новая глава в нем начинается с выбора. Эти выборы могут быть совершенно незначительными, почти будничными: предпочтешь ли ты сегодня ароматный кофе или согревающий чай, останешься ли в уютном домашнем гнездышке, погружаясь в любимую книгу, или же решишься выйти навстречу новому дню, полному возможностей и неожиданностей. Но случаются в жизни и моменты, когда выбор кажется таким значительным, что от него перехватывает дыхание, а сердце замирает в предвкушении и тревоге.

Особенно остро это ощущается, когда речь заходит о чувствах, о взаимоотношениях с другими людьми. Мы встречаем на своем пути самых разных людей – одних лишь мельком, других – на долгие годы. Но есть те, кто оставляет неизгладимый след в нашей жизни, кто меняет нас, заставляет взглянуть на мир под другим углом, кто остается в памяти и в душе, даже если его присутствие в нашей жизни было лишь мимолетным, словно яркая вспышка. И именно с такими встречами, с такими людьми судьба часто ставит перед нами самые сложные, порой мучительные вопросы: выбрать между тем, что кажется правильным, рациональным, социально приемлемым, и тем, что по-настоящему важно для твоего сердца, для твоей души. Выбрать между спокойной, размеренной дорогой, где все предсказуемо и безопасно, и той, где каждый поворот таит в себе неизвестность, где бушуют страсти и эмоции, где всё непредсказуемо, но живо, полно энергии и настоящей жизни. Представь, например, выбор между стабильной работой, которая обеспечивает комфорт и безопасность, и мечтой о собственном деле, которое может принести не только финансовую независимость, но и настоящее удовлетворение, но и сопряжено с риском и неопределенностью.

Эта история – не о том, как найти единственно верное решение, как сделать выбор, который не приведет к ошибкам и сожалениям. Она – о том, как научиться слышать себя, свой внутренний голос, среди шума чужих ожиданий, советов и наставлений. О том, как перестать бояться последствий, бояться осуждения, бояться неизвестности. Она – о любви, которая приходит, когда ты позволяешь своему сердцу вести, когда доверяешь своим чувствам, когда открываешь себя миру без масок и притворства. Любовь, которая не ищет, а находит, которая не требует, а дарит, которая не ограничивает, а освобождает.

Потому что счастье – это не математически выверенная формула, не логический расчет, не идеальный сценарий, написанный по всем правилам. Счастье – это не пункт назначения, а сам путь. Оно там, где тебе спокойно и умиротворенно, где ты чувствуешь себя в безопасности и гармонии с собой и окружающим миром. Оно там, где тебя любят безусловно, принимают таким, какой ты есть, со всеми достоинствами и недостатками. Оно там, где рядом – твой человек, тот, кто понимает тебя с полуслова, кто поддерживает в трудную минуту, кто радуется твоим успехам, кто просто есть рядом, и этого достаточно. Тот, кто делает жизнь ярче и полнее, кто наполняет ее смыслом и любовью.

Токийская телебашня светилась в ночи, словно маяк в бесконечном море огней мегаполиса. Наоми глубоко вдохнула прохладный воздух, пропитанный ароматом дождя и горячего кофе из ближайших уличных кафе. Она привыкла к высоким башням – Париж, Рим, воспоминания о детстве. Но Токио… Токио был особенным, особенно в дождливую погоду.

Она достала камеру, привычным движением включила её и поднесла к глазам. Величественная башня в объективе казалась ещё более впечатляющей. Наоми медленно провела пальцем по экрану, выбирая лучший ракурс.

В ее памяти всплыли слова отца: «Наоми, фотография – это не просто фиксация момента, это рассказ. Расскажи мне историю, которую я почувствую, даже не зная слов». Она всегда помнила эти слова.

Она присела на корточки, стараясь захватить в кадр отражение башни в мокром асфальте. Дождь прекратился, и огни города танцевали на поверхности, создавая причудливые узоры. Вот оно! Идеальный кадр. Она нажала на кнопку, и звук вспышки эхом разнесся по ночной улице.

Наоми улыбнулась. В этом снимке была вся суть Токио – футуристичный силуэт башни, устремленный в небо, и хаотичная красота города, отраженная в дождевой воде. История, рассказанная без слов. Она была уверена, что отец бы оценил.

Рядом кто-то остановился.

Чигук поднял телефон, чтобы сделать снимок. Он любил Токио. Любил его ночные огни, улицы, наполненные людьми, которые не обращали на него внимания. Здесь он не был знаменитым актёром из Южной Кореи. Здесь он мог просто быть туристом. Сегодня он пришёл к телебашне после напряжённого дня. Олимпийские игры приближались к финалу, и он, как истинный фанат своей страны, не мог пропустить соревнований. Его голос до сих пор хрипел от криков поддержки, а в кармане лежал билет на следующий турнир по дзюдо. Но сейчас он просто хотел запечатлеть этот момент.

Он поднял телефон, выбрал режим ночной съёмки и сосредоточился на кадре. В этот момент что-то произошло. Резкий толчок. Будто кто-то наступил ему на пятку или врезался в спину.

Наоми почувствовала то же самое – словно чьи-то руки оттолкнули её вперёд. Она едва не уронила камеру, но успела поймать её в последний момент.

Они одновременно обернулись. Глаза в глаза.

Лёгкий ветер растрепал волосы Наоми, а свет от башни отразился в тёмных зрачках Чигука. Мгновение. Узнавание.

– Опять ты?! – хором воскликнули они.

На секунду всё вокруг замерло. В этом огромном городе, среди тысяч незнакомых людей, их пути снова пересеклись. Случайность или судьба?!

Толпа кричала так громко, что звук отдавался в груди, сливаясь с бешеным стуком сердца Наоми. Миллиарды огоньков рассеивались по огромному стадиону, словно ночное небо со звездами. Она крепко сжала руку своей подруги Оливии, чтобы убедиться, что это не сон.

– Мы здесь… Мы действительно здесь! – прошептала Наоми, не отрывая взгляда от сцены.

Огромные экраны вспыхнули яркими всполохами света. Музыка набирала обороты, разогревая атмосферу, и вот – занавес взмыл вверх. Весь стадион будто взорвался: семь силуэтов выстроились на сцене, сияя в лучах прожекторов.

– LUMINA! – раздалось многотысячным эхом.

Группа, ради которой они прилетели через полмира, группа, о которой Наоми мечтала так долго, была прямо перед ней. Но ее внимание принадлежало только одному человеку.

Рейн Джун. Главный вокалист, ведущий танцор и саб-рэпер. Его голос был как шелк, движения – как жидкое пламя. Его русые волосы сияли как колосья ржи, а карие глаза, очерченные темными стрелками, сияли под светом сцены. Когда он запел первую строчку, Наоми почувствовала, как у нее перехватило дыхание.

– О боже, он даже лучше, чем на видео… – пролепетала Оливия.

Наоми не могла ответить, не могла издать ни звука – её голос просто исчез, словно растворился в густой атмосфере зала. Она стояла зачарованная, вбирая в себя каждую ноту, каждое движение, каждый оттенок света, скользящий по сцене. Музыка, казалось, проникала в неё, обволакивая, словно теплый, бархатный туман. Это была не просто песня, это было откровение, сплетённое из звуков и эмоций, которое заставляло сердце биться чаще, а дыхание – сбиваться.

Песня сменилась другой, более лиричной, с нежной мелодией и печальными словами о потерянной любви. Затем последовала энергичная композиция с мощным ритмом и взрывным финалом, заставившая публику вскочить со своих мест и аплодировать стоя. Но Наоми уже не различала времени. Казалось, мир сузился до одной сцены, залитой мягким светом прожекторов, и одного человека – Джуна, стоящего в центре этой сцены, словно божество, излучающего харизму и талант. Она забыла о шумной толпе вокруг, о своих подругах, о том, зачем вообще пришла сюда. Осталась только музыка и он. Его голос, его движения, его взгляд – всё это казалось ей чем-то нереальным, волшебным.

И вот, во время перерыва между песнями, когда свет приглушился, а зал наполнился гулом разговоров, Джун вышел на край сцены, не обращая внимания на аплодисменты, не улыбаясь, не произнося ни слова. Он просто стоял, слегка наклонив голову, и смотрел прямо в их сторону, в ту часть зала, где стояла Наоми. Его взгляд был пронзительным, словно он видел её насквозь, читая её мысли и чувства. Наоми замерла, словно вросшая в землю, не в силах пошевелиться, не в силах отвести взгляд. Сердце бешено колотилось в груди, а в голове царила полная тишина, нарушаемая лишь глухим стуком собственного сердца. Казалось, время остановилось, и в этом мгновении, между ним и ней, существовала какая-то невидимая, но ощутимая связь.

«Нет… этого не может быть…»

Но вот он остановился перед ней, сделав небольшой поклон в знак приветствия. Его карие глаза встретились с ее взглядом.

– НААА-ОООО-МИИИИ! – завизжала Оливия, но это было где-то далеко.

Наоми даже не сразу поняла, что Джун протягивает руку… к ней.

– Телефон? – спросил он по-английски, и её сердце едва не выпрыгнуло из груди.

Она поспешно протянула ему свой телефон, едва не уронив его от волнения. Пальцы дрожали, и она с замиранием сердца наблюдала, как он принимает гаджет. Джун взял телефон, поднял вверх, словно оценивая освещение, и сделал пару селфи – один с легкой, почти незаметной улыбкой, прикрывающей губы, и второй с дерзкой гримасой, демонстрирующей его уверенность и непринужденность. В этих снимках сквозило его привычное обаяние, то, что покоряло миллионы поклонниц. А потом… он подмигнул ей.