Далеко за ограждением приюта по асфальтированной дороге проехала машина, посветив фарами в окно. Девочка с неохотой распахнула глаза и проводила её взглядом до поворота. Потом она долго смотрела на огоньки ночного неба и неполную луну, хлопая густыми ресницами. В голову лезли непрошеные мысли, с недавнего времени волнующие и в то же время пугающие. До выпуска оставался год, ей предстояло покинуть приют и окунуться в неизвестность взрослой жизни.

Взгляд затуманился непреодолимой печалью, губы задрожали, слёзы заструились по щекам помимо её воли, ком, возникший в горле, затруднил дыхание. Морщась от боли, Лили с трудом сглотнула и резко вдохнула ночной воздух, пригладила встрепавшиеся длинные волосы и смахнула слёзы.

Какое-то движение за ограждением привлекло её внимание; все её переживания тут же улетучились. Она, прищурившись, вгляделась в темноту и увидела чёрный силуэт, замерший за забором. Это был человек. Он держался за железные прутья и стоял неподвижно. Лили, сморгнув остатки слёз, затаила дыхание. Она не могла отвести от него глаз. В комнате было темно, и кто бы он ни был, никак не мог её видеть, но Лили была уверена, что смотрит он в то самое окно, из которого она смотрит на него. Сердце взволнованно заколотилось. Возможно, всё это ей только чудилось, но внутри что-то сжалось от незнакомого необъяснимого чувства.

С трудом оторвавшись от видения, она изо всех сил зажмурилась. Открыв глаза, ей не сразу удалось сфокусироваться из-за окутавшей всё черноты, но мрак рассеялся, а фигура не исчезла. Чёрная тень была по-прежнему неподвижна. Кто-то прошёл по коридору за дверью и отвлёк её от таинственного незнакомца. Лили на миг оглянулась на дверь; вскоре шаги затихли. Когда она снова посмотрела в окно, за забором уже никого не было. Девочка приподнялась на локтях, высунулась наружу, оглядела всю местность, которая была видна из окна, но никого не увидела – ни одной живой души, как бы долго ни всматривалась в ночь.

Это странное явление вдруг напомнило сон, который тревожил её каждую ночь вот уже месяц. Он вспомнился так живо и отчётливо, что казался реальностью. Сон был всё время один и тот же беспокойный и странный. Это был совсем не кошмар, но почему-то пугал её…

По коридору вновь заходили, шаги стали приближаться; она быстро нырнула под одеяло и притворилась спящей. Дверь тихо отворилась и снова закрылась. Лёгкие шаги приблизились к её кровати, бережные руки поправили одеяло. Потом поочерёдно закрылась форточка, шаги отдалились, скрипнула дверь, приглушённые шаги послышались в коридоре и вовсе затихли. Лили приоткрыла глаза и улыбнулась; одна из преподавательниц – Берта Стивенсон – проделывала это каждую ночь. Она была очень доброй и любила детей, поэтому не могла уснуть, пока не обойдёт все спальни и не убедится, что все её подопечные безмятежно спят.

Мысли о Берте Стивенсон напомнили Лили о её собственных горестных переживаниях, и она вновь уставилась в окно, почти уверенная, что снова увидит чёрную фигуру. Но там никого не было. Лили теперь не была уверена, что ей это не привиделось. Погружённая в мысли о родителях, которых никогда не знала; об одиноком детстве, проведённом среди чужих людей; о неизвестном будущем, маячащем впереди; о сне, повторяющемся каждую ночь, и вновь и вновь – о загадочной фигуре у забора, взявшейся непонятно откуда и так же исчезнувшей, – она незаметно задремала…

«Лили снова торопливо шагала по промозглой улице сквозь непроницаемый туман. В густом смоге ничего не было видно, но она точно знала, что следует в верном направлении. Вскоре впереди обозначился тёмный силуэт человеческой фигуры. Сердцебиение участилось. Она ускорила шаг. Ещё чуть-чуть, и она настигнет его. Лили ни разу не видела его лица, он никогда не оборачивался, всегда исчезал в густом тумане. Её охватило радостное волнение. Когда всего несколько шагов разделяли её от человека в чёрном длинном плаще с капюшоном, он, словно скользя по воде, быстро и бесшумно устремился прочь. Переполненная волнительными предчувствиями, она неотступно спешила за ним, боясь упустить его из виду, словно это могло привести к чему-то непоправимому.