Несмотря на то, что эти размышления были использованы античным мыслителем для обоснования мифологической идеи бессмертия души, концепции существования «мира идей», мифология мыслится в рассуждениях Платона в «виде логически переработанной мифологии или, точнее, в виде диалектики мифологии»[59]. Приведенные суждения о памяти на длительный период сохранили в Европе значение ориентира в исследовании той роли, которая принадлежит памяти в культурном процессе.

В эпоху раннего, так называемого «языческого» Средневековья наиболее существенный вклад в исследование культурного значения памяти сделал Аврелий Августин. Проблеме памяти посвящена значительная часть X книги «Исповеди»[60]. В ней впервые в европейской культуре была предпринята попытка рассмотреть эту проблему в широком историко-культурном контексте. Во многих своих рассуждения он следует за Платоном, интерпретируя его идеи в соответствии с христианской доктриной.

Августин характеризует память как беспредельно широкое и глубокое вместилище всего того опыта, которым владеет человек в результате деятельности чувств, изучения «свободных наук», размышлений и связанных с ними, как правильных, так и ложных выводов. В памяти человека, по мнению христианского мыслителя, пребывает и сам Бог с того момента, когда тот приобщается к христианской вере.

Звучат в размышлениях Августина о памяти и трагические мотивы: «Велика сила памяти», но есть «что-то внушающее ужас в многообразии ее бесчисленных глубин. И это моя душа, это я сам. Что же я такое, Боже мой? Какова природа моя? Жизнь пестрая разнообразная…» Только память о минутах «редкого чувства невиданной сладости», переживаемого в состояниях смирения и любви к Богу, способны избавить человека от этого «ужаса». Воспоминания о них сохраняются в человеческой памяти и являют присутствие в ней Бога в его «бесконечной неизмеримости». Пребывание в памяти Бога помогает человеку преодолевать стремления к «плотским удовольствиям и пустому любопытству», которые вредят постижению человеком божественной истины. Память хранит также опыт душевных переживаний индивида: страсти, радости, страхи, печали. Память обладает творческой способностью, объединяет и конструирует результаты индивидуального человеческого опыта, соединяет прошлое, настоящее и будущее.

Рассуждая таким образом, Августин наполняет человеческую память опытом индивидуальной жизни человека, существенно расширяя при этом ее объем и функции. Особенно существенно то, что характеристика функций памяти дополняется у Августина историческим принципом, способностью памяти не просто фиксировать временные состояния объек тов и событий, но и устанавливать «связь времен». И хотя историзм христианского философа носил ограниченный характер, сам факт использования его в характеристике функций памяти имел огромное культурное значение.

Первые попытки научного исследования природы и функций памяти относятся к 60-м годам XIX века, когда заканчивается период «библейского взгляда» на проблему происхождения и сущности человека. Они связаны с именами Чарльза Дарвина, автора знаменитых книг «Происхождение видов» (1859) и «Происхождение человека» (1871) и Э.Б. Тайлора, автора исследований «Первобытная культура» (1871) и «Антропология. Введение к изучению человека и цивилизации» (1881). В 1896 г. выходит в свет книга Анри Бергсона «Материя и память», в которой проблемы памяти исследуются на основе новых данных о природе человека, его психической и мыслительной деятельности.

А. Бергсон возродил традицию Платона, Плотина, Аристотеля и Августина, «когда память рассматривалась как философская категория, а не сугубо психологическое понятие…»