Суждения о том, что главным в искусстве является не копирование «действительной жизни», а особое воспроизведение форм отражения мира, встречаются в древнейших памятниках Греции – это трактаты Филострата «Картины» и Калистрата «Описание статуй», в Древнем Китае – знаменитая «Шицзин» (Книга песен), в Древней Индии – Натьяшастра (Книга об искусстве драмы).
Именно стремление к «жизненной достоверности» предопределило то, что вплоть до начала современной эпохи произведения классического искусства сохранили значение культурной ценности общечеловеческой значимости и фундаментальной основы культурной традиции, которая определяла процесс самореализации индивида и его формирования в качестве свободной личности.
Использование канонических моделей в культурах древнего мира не всегда соединено с формированием культурной традиции. Даже в великих цивилизациях древнего мира они использовались для сохранения родовых традиций и связаны с традиционными ритуалами, уходящими своими корнями в доисторическую эпоху.
Использование канонических моделей в тех цивилизациях, в которых не было развитой философской традиции, и отсутствовала связь канонов с культурной парадигмой, осуществлялось в пределах локальных культурных форм. При «выходе» за их пределы они утрачивали свое культурное значение. Ярчайшим примером в этом отношении может служить судьба знаменитого египетского «Канона Нармера». Он сохранял свое приоритетное значение на протяжении всей трехтысячелетней истории Древнего Египта и был нарушен лишь однажды в эпоху Эхнатона для того, чтобы снова вернуться в былом своем качестве после смерти этого властителя.
Влияние «Канона Нармера» было явственно ощутимо в пластической культуре Эллады периода архаики, однако в классический период Греции он был практически полностью преодолен и с тех пор сохранил свое значение в истории культуры как явление яркое, но экзотическое и локальное, ограниченное историческими границами великой цивилизации Древнего Египта.
Сходными были судьбы великих цивилизаций Мезоамерики (цивилизация майя) и Юго-Восточной Азии. В них каноны представляли собой совокупность из века в век повторявшихся и неизменных на протяжении многих веков технологических приемов и норм. Утрата их по тем или иным причинам (экологическим, военным, династическим и т. д.) приводила, как правило, к исчезновению с исторической арены целых этносов, городов, письменности, технологий, культурной деградации, забвению или превращению в легенду о своих великих предках. Потребовались века для того, чтобы эта связь с культурной традицией и историческая память о началах человеческой истории были возвращены людям и обрели свою утерянную силу те великие культурные ценности, которые были созданы многими поколениями, ставшими на путь культурного самосознания. Это возвращение к истокам не было простым.
Вопрос об отношении к культурной традиции остается актуальным и в наши дни. Какова судьба культурной традиции сейчас? Современная культура не является традиционной, так как начало нынешней эпохи связано с завершением многовековой истории рефлексии классических парадигм Востока и Запада. Некоторые историки культуры и значительная часть обывателей считают, что конец классического периода истории культуры ведет за собой отказ от культурной традиции, ссылаясь при это на кризисные и модернистские тенденции в современном культурном процессе. На наш взгляд, подобная интерпретация тех кардинальных изменений, которыми так богата культурная история последних трех столетий, заблуждение. Отказаться от традиции человек не может по той простой причине, что традиция – неотъемлемая часть человеческой жизни и памяти, а человек, лишенный памяти и традиции, выходит за пределы своего естественного и духовного бытия и утрачивает то главное качество, которое характеризует современного человека как свободную целостную личность.