По ту сторону от них, по эту сторону от нас, к северо-западу от западной окраины Высокогорной Азии, или террасы Туркестана, простираются (там же 1I, 474), степные земли Оксуса и Яксарта или Гихона и Сигона (там же II, 482, 558.), напротив зеркал Каспийского и Понтийского внутренних морей и Восточной Европы, на обширных равнинах, которые вместе с их многочисленными границами можно назвать Европейской Азией, этапом миграции племен и образования народов Восточной Европы, тем самым характеризуя родство народов и их этногенез в оном пределе (там же II, 468).

Данная географическая область представляет собой историческую сцену самых ранних среднеазиатских историй народов, о которых немало сказанного (там же II, 20), но сохранилось мало фактов, разве что отдельные памятники былой культуры («Бактрия», см. География II, 498; «Хорезм» там же II, 565; «Бамиан» там же II, 805). Все это и другое ограничивалось узким кругом до-персидской, древней мидийской и бактрийской империй и тамошних династий, истории которых, тем не менее, в большинстве случаев оставались неизвестными, хотя их основные документы были изложены в сводах законов зороастрийского учения и развиты как на его основе, так и под влиянием других связанных с ним событий.

Сияние древней славы безупречно проникает через них из древнего в исторический мир, равно как законы и произведения искусства культурных государств и народов долин у истоков Инда и Ганга (там же I, 712, 821), в которых закон браминов воздвиг свои храмы и тропы. Период расцвета обоих периодов славы простирается за пределы середины первого тысячелетия до нашей эры (Зороастр 625 г. до н. э.; угасание династии Хастинапур 456 г. до н. э., то есть подъем процветания империи Магадхи, География I, 713).

Оба блестящих периода отмечены почти одновременно (примерно в седьмом веке до н. э.; см. География II, 901) окончательным созданием новых религиозных кодексов: в Иране – учение о началах добра и зла в служении Ахура Мазде (Вендидад и Зенд Авеста); а на реках Инд и Ганг, где мы еще больше погружаемся в историческую темноту, через историю, происходит переосмысление древней системы эманаций и веры в переселение душ (в Кодексе Ману), ставшей зародышем, подобно Гидре, непрестанно порождающим и обновляющим систему божеств (пантеизм в поздней реформированной системе Веданты), которую можно выявить в древнейшем чистом служении природе. Что мы знаем из этих периодов славы, так это язык победителей и выживших, пред которыми молчат мертвые, либо побежденные отступают в сумрак ночи и прошлого, посторонившись. Тем не менее, остается неясным, являются ли царства, основанные вышеуказанными новыми системами в Бактрии, Мидии, на реках Инде и Ганге, равно как и их правоверные династии, преемниками Гистаспов в Иране, таковые Корос и Пандос на реке Ганг, никак не связанными между собой, или последнее, возможно, только кажется на первый взгляд. На протяжении веков, после долгой череды многократных усилий, они достигли высот могущества и установления, ставших известными из древнейших письменных памятников иранцев и индийцев, а также по их религиозным, поэтическим, научным и художественным произведениям. Однако в итоге возникла борьба за утверждение нового обоснования против существовавшего ранее понимания, породив тем самым древнейшие религиозные войны, история которых, хотя и оставила самые яркие следы в меняющихся отношениях народов, но, несомненно, сохранила очень мало фактов, поскольку сама по себе она не говорит ничего определенного и удовлетворительного о сущности сторон и их предводителей.