Так Дашку отдали на дзю-до. Ей больше хотелось на бокс, но она не доросла. Дашке спорт понравился. Юрик тоже запросился на дзю-до. Только так можно было справиться с Дашкой, которая показывала ему «приёмчики». Но мама сказала Юрику: «Лучше я тебя на бальные танцы отдам. Там пацанов мало. Будут с тебя пылинки сдувать…»

Тут возмутился папа Валера.

– Девчонку в дзю-до, пацана – на танцы. Обалдели совсем! Надо наоборот…

Юрик на танцы не пошел, а Дашке на первых соревнованиях разбили нос. Какой-то мальчик, потому что девочек у них было мало. Я видел, как Дашка тайком плакала.

– У меня нос стал, как груша… И больно так… – жаловалась Дашка.

Я захныкал в знак поддержки. Дашка впервые погладила меня по голове.

– Хорошо, что ты мелкий, не скажешь, что я реву…

Я вообще-то мог говорить, я тренировался шёпотом, когда никто не слышал, но решил не нарываться.

Мама сказала, что Дашка больше на дзю-до не пойдет. Папа Валера сначала возражал.

– Хочешь, чтобы ребенка совсем изуродовали? И так… – мама безнадежно махнула рукой и замолчала, а папа Валера заткнулся.

Но Дашка от таких слов просто озверела. Она вернулась на дзю-до и стала тренироваться, как бешенная. Очень скоро на соревнованиях она валила всех подряд в своем весе и девочек, и мальчиков. Она бы и старших валила, но по правилам нельзя. Если только на тренировках.

На соревнованиях папа Валера чувствовал себя королем.

Худая Дашка не выглядела сильным соперником. Пока не начинала бороться.

– Да-ша! Да-ша!.. Даша, давай, вали его! – орал папа Валера со мной на руках.

И Дашка выигрывала раньше или позже. Зрители смотрели на папу Валеру с уважением. Он растил чемпионку.

Однажды папа Валера так сильно болел за Дашку, что уронил меня на пол. Всё обошлось, но больше меня с ним на соревнования не отпускали.

Дашка поборола всех возможных соперников в городе, районе и области и вдруг перестала ходить в секцию.

– Драться я и так умею, – сказала Дашка.

Папа Валера не понимал, как так можно. Он настроился ездить с Дашкой по миру и принимать поздравления, как отец чемпионки. Он повесил на стену полку для Дашкиных медалей и кубков.

Несколько раз приходили тренеры и умоляли Дашку вернуться. Но «если она что-то решила, бульдозером не свернешь» – считала мама. В конце концов всем пришлось смириться.

Я думаю, Дашка ушла не просто так. Я слышал, как Полина ей сказала:

– От твоего дзю-до руки станут, как грабли и спина, как колесо. Тебе там нос сломают и уши. Все пацаны от страха разбегутся…

– Врешь ты всё! – огрызнулась Дашка.

– Посмотрим, – усмехнулась Полина.

Полина была похожа на маму, только не такая полная. У неё были ямочки на щеках, «губы бантиком» и длинные темные ресницы. Вообще-то Полина была спокойная, добрая, послушная, всё делала плавно, даже ругалась. По маминым словам «таких семь штук можно родить»

Но в год моего рождения у Полины был переходный возраст. Я сам догадался, что это такой переход из ребенка во взрослого. Очень тяжелый. Мама говорила, что Полину «колбасит не по-детски» Я и сам заметил. То она меня обнимает, подбрасывает и щекочет, а то вообще не обращает внимания, как будто меня нет. Полина часто перекрашивала волосы, «одевалась, как чучело», огрызалась, вредничала и самое ужасное – начала «тусоваться с пацанами». Они каждый день торчали у нас во дворе.

– Слетаются, как мухи на мёд, кобелины!» – переживал папа Валера. – Как бы внучка нам не притащила…

– Не каркай! – заткнула его мама.

Когда папа Валера был не в рейсе, он разгонял «кобелин» и с трудом загонял Полину домой. Когда ей запрещали выходить на улицу, было только хуже.