Сегодня, как никогда в Вулфленде стояла удушливая жара, воздух вибрировал от зноя, словно раскалённый металл. Солнце, безжалостное и яркое, сжигало всё на своём пути, превращая пыльные улицы в раскалённые плиты. Мне уже тысячу раз пришлось пожалеть о своём легкомыслии, о том, что я не надела свою модную кепку, ту, с изысканным жемчужным ободком, которая обычно защищала мои глаза от палящих лучей. Сейчас же, под этим немилосердным солнцем, я чувствовала, как кожа на лбу начинает гореть, а волосы, словно сухая трава, прилипают к шее. Я мечтала о прохладной тени раскидистого дерева, о глотка ледяной воды, о чём угодно, что могло бы хотя бы на минуту принести облегчение. Мои волнистые рыжие волосы, обычно такие игривые и живые, сейчас были липкими и непослушными, прилипая к загорелой коже. Они спускались до плеч, обрамляя лицо, и в этом жарком воздухе казались ещё более яркими, практически огненными. Я часто задумывалась над тем, откуда у меня такой яркий, необычный цвет волос. Ведь в нашей семье больше не было рыжеволосых. Может, это какой-то древний ген, проявившийся сквозь поколения? Или чудо, подарок судьбы? Мои глаза – голубые, как глубокое лесное озеро в ясный солнечный день – под влиянием жары казались ещё более блестящими, словно в них отражалось все небо. Они были не просто голубыми, а с нежно-серым отливом, меняющимся в зависимости от освещения. Иногда в них можно было увидеть искры озорства, иногда – глубокую меланхолию. Глаза – зеркало души, говорят. А что мои глаза могут сказать о мне? Наверное, многое. Они видели многое. Они видели радость и печаль, любовь и разочарование, надежду и отчаяние. Моя бабушка, женщина с добрым сердцем и острым умом, всегда считала меня красоткой. Она восхищалась моими волосами, сравнивая их с золотом, и с умилением наблюдала за тем, как они волнуются на ветру. Её слова были для меня балзамом на душу, особенно в моменты самокопания и сомнений. Она видела во мне то, что я сама в себе не замечала. Но я… я всегда считала себя самой обычной. Я не была замечена ни красивой, ни необычной. Я была просто я – с моими волнистыми рыжими волосами, голубыми глазами и целым миром переживаний внутри. В этом не было ничего необычного, ничего особенного. Я была просто девушкой с обычной внешностью, живущей в обычном мире. Но бабушкины слова заставляли меня задумываться. Может быть, она права? Может быть, я не так плоха, как я себе кажусь? Может быть, в мне есть что-то такое, что стоит заметить, что стоит ценить? Эти вопросы постоянно крутились у меня в голове, как мухи в жаркий летний день. И каждый раз, когда я смотрела в зеркало, я пыталась найти то самое, что видела в мне моя бабушка. Но пока я находила только обычную девушку с волнистыми рыжими волосами и голубыми глазами. Девушку, которую любила моя бабушка, но которая сама себя не любила. По крайней мере, так казалось мне в тот удушающе жаркий день в Вулфленде..

До магазина оставалось совсем немного, но даже этот короткий путь превратился в настоящее испытание. Солнце припекало, настроение было неплохое, я планировала купить вкусный торт и провести вечер за чтением любимой книги. Однако судьба распорядилась иначе. Проходя мимо аккуратного, но несколько запущенного дома, я услышала приглушенный шёпот и заливистый, злорадный смех. Любопытство, как всегда, взяло верх. Я остановилась, прислушалась. Тишина. Лишь шелест листьев да пение птиц нарушали идиллию тихого летнего дня. Но внезапно, словно гром среди ясного неба, раздался крик: «Банзай!» В ту же секунду мощная струя ледяной воды обрушилась на меня. Я даже не успела среагировать, как оказалась мокрой до нитки. Только деньги в кармане уцелели – сухие и невредимые свидетели этого неожиданного водного нападения. Ошарашенная, я некоторое время стояла неподвижно, словно окаменевшая статуя. Вода стекала с моих волос, пропитывая насквозь новую, любимую футболку и джинсы. Они были такими красивыми, только что купленными! Теперь же выглядели жалко, обвисая мокрыми складками. За высоким кованным забором, скрывавшим от моего взгляда источник водяного обстрела, снова раздался смех. В одной из створок забора я различила силуэты двух фигур. Присмотревшись, я увидела две белокурые головы, две пары хихикающих лиц. Это были две девочки, примерно моего возраста. Они, видимо, решили развлечься, играя со шлангом. Разумеется, они не заметили меня, и, разумеется, сделали это не случайно. Или сделали? Эта мысль пронзила меня, как ледяная струя из шланга. «Эй! – крикнула я, стараясь пересилить нарастающее чувство обиды. – Вы облили меня!» В ответ я услышала лишь еще более громкий, вызывающий смех. Девочки бросили шланг на землю и, вихрем проносясь по дорожке, скрылись за воротами дома. А я осталась стоять на месте, промокшая насквозь и униженная. Обескураженная и расстроенная, я сжимала кулаки, чувствувала, как глаза наполняются слезами. В этот момент мне действительно хотелось уничтожить весь мир. Но вместо этого я просто побежала в магазин, в надежде, что хотя бы торт сможет немного улучшить мое настроение. Моя мокрая обувь собирала на себя всю грязь с тротуара, будто я шла не по асфальту, а по самому настоящему буераку. Вся мокрая, в растрепанном виде, я влетела в местный продуктовый магазин. Пожалуй, я выглядела как настоящий бомж! «На улице дождик?» – удивилась пожилая продавщица, внимательно окинув меня взглядом с ног до головы. Я восприняла это как очередную насмешку и, проигнорировав ее вопрос, попросила какой-нибудь свежий тортик. Выбор был невелик, и я взяла первый попавшийся. Не желая дольше задерживаться в магазине, я схватила торт и выскочила на улицу, даже не дождавшись сдачи. Я летела домой, словно ракета, лишь бы побыстрее оказаться дома, в тепле и сухости. И я отчаянно надеялась, что больше никто не станет свидетелем моего сегодняшнего приключения, моей мокрой, унизительной истории. Этот день запомнится мне надолго. А ещё я больше никогда не буду проходить мимо домов, где звучит подозрительно веселый смех. И, возможно, куплю себе новые джинсы.