Игорь понимал, что в таком случае ему достаточно влезть в систему под административными правами – и он узнает всё о том, зачем Вера ходила в «Мир репродукции».

– Очень нравится! – администратор закивала. – Раньше столько возни было с тем, чтоб карточку поднять. А если еще какие-нибудь документы затеряются… у-у-у… А сейчас – класс! Пациент сам всё видит в мобильном приложении, бумажки теперь ему не нужны.

– Ну и отлично, – Игорь ухмыльнулся.

Уже подходя к кабинету, он написал сообщение ведущему программисту по разработке базы: «Скинешь логин и пароль по «Док онлайн»? Хочу кое-что протестировать». Спустя мгновение прилетели нужные сведения.

Игорь влез в систему, в два счета отыскал информацию по Вере. Конечно, это была неэтично и вообще его могли запросто засудить, узнай кто о методах добычи данных, но Игорю было откровенно плевать. Его волновало, что Вера делала в столь специфической клинике и почему она так испугалась его, что даже побледнела. Вроде не такой уж он плохой человек, чтобы при виде его трястись от ужаса.

Они хоть и расстались, но сделали это вполне мирно. Без угроз, без скандалов или взаимных обвинений.

Ответ не заставил себя ждать.

Восемь недель беременности. Отец – прочерк. Муж – прочерк.

Могло ли это быть совпадением?

– Пойдем, нас вызывают, – потормошила Игоря за плечо Катя. – Ты чего?

– Прости, задумался. Идем, – кивнул Воронов, и они вместе вошли в кабинет репродуктолога.

Остаток дня я сама не своя. Мечусь по квартире, корю себя, ругаю за проигранную битву, не могу сосредоточиться. Меня охватывает страх. Я не сомневаюсь: Игорь может предъявить права на ребенка, и тогда…

Даже думать не хочу, что тогда случится.

А если он выставит меня плохой матерью? Если докажет, что у меня нестабильная работа, напрямую зависящая от заказчиков, и я не смогу обеспечить малыша всем необходимым? Куда мне тягаться с бизнесменом. У него в руках власть, деньги, связи.

Я же словно пересыпаю песок сквозь пальцы, живу от клиента до клиента, подчас перебиваюсь мелкими подработками. У меня даже нет стабильного оклада, в фирме платят процент от выполненного проекта.

Зачем ему этот ребенок? Какой смысл отбирать его у человека, которого ты самолично бросил? Возьми да нарожай себе хоть десяток наследников. Вон, ходит же по клиникам с красивыми девушками. Уверена, она с радостью займется пополнением рода Вороновых.

Или он боится, что я подам на алименты и отсужу половину его дела? Но это же бред. Я даже не помышляю о таком.

Вообще не понимаю, где правда, а где ложь.

Может быть, я поторопилась, начав ему хамить? Надо было обсудить всё спокойно, по-деловому, а не злить Игоря с первых же слов. Черт…

Еще не поздно извиниться?..

– Саш, кажется, я вляпалась, – звоню сестре и говорю без приветствия. – Не знаю, что делать…

Сашка никогда не задает лишних вопросов, просто берет и приходит – благо, живем в соседних домах. Она младше меня на пять лет, но по ощущениям – мудрее на все двадцать. Мама у нас одна, а вот отцы – разные. Потому-то мы совершенно не похожи. Она – рыжеволосая, яркая, веснушчатая. Я – темненькая, но невзрачная. Без косметики и не рассмотришь.

Не скажу, что я некрасивая. Да самая обычная. Обычный нос, обычные глаза, обычные губы. Никаких внешних дефектов. Но рядом с младшей сестрой проигрываю по всем параметрам.

Сашка притаскивает бутылку вина, но я отрицательно качаю головой и протягиваю ей заключение.

– Беременна? – ошарашенно уточняет сестренка, застыв на месте. – Как?..

– Тебе рассказать, как делать детей?

– Да ну тебя! – Она стучит меня кулаком в плечо. – Я имею в виду: от кого? Неужели от Олега? У вас же не получалось.