– Мы думали, что утонем или замерзнем, все-таки осень.

Но оказалось, что море неглубокое, по колено. Женщины быстро добрались до берега.

– «Азов-2» в Сочи не идет, – угрюмо заметила Наташа. – Только до Керчи.

– Но мы-то не знали, мы билеты с рук брали. Мы им отдали все наши талоны на питание. И серьги у меня еще были, теперь ничего у нас нет.

– Талоны здесь не работают. Скажите спасибо, что не убили. Документы у вас имеются? – Полковник продолжал допрос.

У Лики был диплом о высшем образовании на имя Расула Гамзатова.

– Это шутка, – объяснила Лика. – Я подумала, люди прочтут и улыбнутся, дадут поесть, не ударят, тем более не убьют.

У молодой не было ничего.

– В школе училась? – обратился к Лене Полковник.

Молодая ничего не сказала. Она дрожала от холода и страха.

– Училась, читать умеет, – опять улыбнулась Люда.

– А скажите, это вы газеты оставили в домике? Ведь это такая ценная вещь, – поинтересовался Виктор.

– Это Лена бросила, она хотела вылечить почки и стать журналисткой. Говорила, что хочет почитать свежую местную прессу. Это мы в городе купили. А я учительница! У меня есть настоящий диплом, но я его потеряла.

Свою настоящую историю Лика рассказала Виктору Сергеевичу спустя пару лет.

Во-первых, оказалось, что она никакая не Лика, а Людмила Ивановна Назарова. Людмила Ивановна действительно когда-то работала в школе. Начинала Лика учительницей русского языка.

– Я тогда еще больше улыбалась, – так Лика объясняла свой стремительный карьерный взлет. Очень скоро Лику взяли в горисполком, в столовую, на раздачу.

Лена была дочкой Людмилиной подруги. Подруга упросила Лику взять семнадцатилетнюю Ленку к себе помощницей. Денег за работу в горисполкоме не платили, но кормили. Женщины много ели, особенно Елена, которая хотела поправиться и выйти замуж. Так много, что в иные дни работников горисполкома кормить было нечем и они ругались и грозились отправить работников столовой на каторгу. В конце концов злоупотребления вскрылись, Людмиле и Елене грозила расправа, им пришлось бежать. На катере «Азов-2».

Настоящая это история или еще одна Ликина фантазия, Виктор Сергеевич не понял.

– А что ты называешь каторгой? – спросил Петров.

– Это когда тебя командируют на электростанции крутить турбины. До конца жизни ты крутишь турбины. Ну или что-то в этом роде.

Лике удалось заразить сельчан хорошим настроением.

– Давайте Лику повесим, а Ленку я заберу к себе, – пошутил Максим. – Будет у меня в гараже на цепи сидеть. Готовить будет.

– Лена нездорова. Она не умеет готовить. Давайте я вам буду готовить, – улыбнулась Люда-Лика. – Не надо меня вешать.

– Ты, наверное, много ешь. Все, что приготовишь, сразу съешь, – опять рассмеялся Максим.

– Нет-нет, я учительница, я привыкла мало есть. А у Лены падучая.

На этих словах Лена забилась в припадке.

– Не надо цирка. Цирк у нас по праздникам, – сказал Полковник и ушел. – Через двадцать минут буду.

Вернувшись, Полковник достал из-за пазухи пару женских туфель, это были те туфли, которые он приносил Виктору Сергеевичу для увеличения размера. Полковник снял с Лики наручники и протянул ей туфли:

– А ну-ка надень.

Женщина сняла калоши и надела туфли.

– Учителку я могу к себе забрать, – задумчиво произнес Полковник. – У меня некому хорошо готовить.

– А у вас же уже есть жена, – начала было Лидка. – Наташа!

– Можете попробовать ее стряпню, блюдо под названием «картошка»!

– Можно, я съем не пробуя, – предложил Степанов-старший.

– Молчи, молчи, Лида, – одернул супругу Виктор. – Товарищу Полковнику виднее. Взрослый же человек.

Полковник усмехнулся: