– Это другое дело, – обрадовался Степанов-старший. – Куда идти?

– Надо обследовать брошенный катер на берегу залива, – распорядился полковник, и Степанов-старший ушел. – Виктор и Максим с канистрами зайдут со двора, подойдут к дому через Луговую. Я постучусь в ворота. Если враг начнет стрелять, поджигайте дом. Не дадим им выйти. Лида – медсестра. Наташа…

– Я повар, – подсказала Наташка. – Картошки наварила.

– Дайте мне гранату, – попросила Петрова. – Я доброшу до дома. Я в юности хорошо метала гранаты.

– Гранаты я не взял с собой. Брось в дом камень, после того как я постучу в ворота. На первом этапе штурма важен шум и неожиданность.

Максим предложил:

– Шум шумом, но, может, все-таки сразу подожжем дом со всех сторон? Пока они спят. Помните, как того мужика сожгли? Без всякого шума.

Максим, конечно, немного лукавил – шум был, мужик, лет сорока, в военной форме без знаков различия, сгорая заживо, кричал. Зачем он приходил в поселок, никто не узнал.

Полковник возразил:

– Нет. Это крайний случай. Вдруг у них с собой есть что-то ценное или взрывоопасное. У того мужика были снаряды. Помните, как рвануло, сами едва остались в живых и пожар с трудом потушили.

– Конечно помню, – рассмеялся Максим, – такой метеоритный дождь нам на голову выпал.

Через пятнадцать минут команда заняла исходные позиции. Полковник постучал ногой в ворота.

– Эй! Мы знаем, что вы здесь. Выходите по одному с поднятыми руками. Дом окружен.

Лидка бросила в сторону дома кирпич из ограды. Но не добросила.

– Иван Иванович, сделай предупредительный выстрел, мелких камней нет, а кирпичи трудно метать, не добрасываю.

– Эх, Лида! – Полковник облизал губы и выстрелил. – Выходите по одному, если хотите жить.

Из дома раздался женский крик:

– Выходим! Подождите, мы не одеты.

– Пусть так выходят. – Роман Максимович вернулся из разведки и с интересом рассматривал происходящее в прицел «лазерной винтовки». – Посмотрим, что они из себя представляют. Без прикрас. А то – ишь!

Через две минуты из дома вышли двое в ватниках и калошах: женщина лет пятидесяти в очках и платке и наголо стриженный мальчик.

– Руки вверх! – распорядился Полковник.

– Пусть разденутся, под ватником автомат можно спрятать, – посоветовал Максим и крикнул: – Раздевайтесь! Одежду нам бросайте.

– Правильно сынок, так и надо, – поддержал сына Степанов-старший. – Думаешь, у бабы грудь, а на самом деле это кирпич за пазухой. Даже два кирпича.

Пожилая женщина улыбнулась и молча разделась догола. Без одежд и платка она выглядела моложе, не старше сорока. У нее была, в общем-то, красивая грудь… «Похожа на сорт томатов „грудь Венеры”, – подумал Виктор Сергеевич. – Неплохо, лучше, чем давленые „сливки”».

У женщины была татуировка на бедре – ветка роз и тигрица.

Мальчик не двинулся с места. Полковник еще раз выстрелил в воздух. Мальчик вздрогнул, заплакал.

– Тетя Лика, мне раздеться?

– Что делать, Лена? – Лика опять улыбнулась. – Раздевайся и никого не стесняйся.

Мальчик разделся. Оказалось, что это не мальчик, а очень худая девушка лет восемнадцати. Девушка зарыдала во весь голос и упала на колени.

– Мы ничего вам не сделали. Что вам надо?

– Больная, что ли? – Максим с любопытством подошел к девушке и пнул ее ногой. Девушка упала в грязь, Максим засмеялся. – Меня зовут Максимом, я автомеханик.

– В доме еще кто-то есть? – строго спросил Полковник.

– Никого, – ответила старшая женщина.

– Подойдите ко мне. – Полковник надел на женщин наручники. – Рассказывайте, откуда, куда и кто такие.

– Ватники можно надеть? – кокетливо поинтересовалась Лика и захихикала.

Лика сообщила, что Лена – ее дочь, они едут в Сочи лечить почки, но заблудились. Ехали на катере под названием «Азов-2», попутчики сказали, что это Сочи, приехали, вылезайте. Не дождавшись, когда женщины соберут вещи, выбросили в море.