Я несмело сжала руку дяди Кирилла, и он благодарно улыбнулся мне сквозь слёзы. Хотелось поскорее сбежать из этой квартиры, где горе, казалось, буквально витало в воздухе. Я вспомнила безучастный взгляд Назара, и меня снова пробрало холодом.

– Так бывает, – тихо произнёс дядя Кирилл, глядя в окно поверх моей головы. – Ночь, дождь, скользкая дорога, грузовик…

– Мне жаль, – выдавила я. Что вообще говорят в таких случаях? Наверное, любой нормальный человек в такой ситуации расплакался бы вместе с дядей Кириллом, но мои глаза оставались сухими, и меня начало подташнивать от собственной бесчувственности.

– Спасибо тебе, милая, – дядю Кириллу, кажется, вполне хватило моей жалкой поддержки. – И за пирог передай маме благодарность.

– Я пойду? – спросила я, сдерживая порыв тут же вскочить со стула и чуть ли не бегом покинуть эту квартиру.

– Конечно, конечно, – дядя Кирилл засуетился, снова возвращаясь в своё привычное настроение. – Сейчас, я только пирог переложу, чтобы контейнер помыть…

– Не надо! Мама сказала, чтобы вы его себе оставили, – поспешила заверить его я, надеясь, что мама, узнав страшную новость, не станет выносить мне мозг из-за несчастной чеплашки.

Распрощавшись наконец с дядей Кириллом, я невольно выдохнула и поспешно сбежала по лестнице, стремясь покинуть душный подъезд. Но на первом этаже меня поджидало ещё одно препятствие в виде Назара.

Он стоял, облокотившись спиной о перила, и уставившись в стену напротив. Я замерла, заметив его, а он, услышав мои шаги, перевёл взгляд на меня.

– Назар, – вырвалось у меня его имя. Что говорить дальше, я не знала. Ситуация становилась всё более идиотской.

– Не надо меня жалеть.

Он отвернулся, скрестил руки на груди. Я топталась на месте, не решаясь пройти мимо него. Неизвестно, сколько бы так ещё продолжалось, если бы мне не позвонила Кира.

Звонок я сбросила, чтобы не разговаривать с подругой при Назаре. Зная нетерпеливость Киры, через несколько минут она сама ворвётся в подъезд. Так что пришлось пройти мимо нового одноклассника, безучастно наблюдающего за ползущей по полу стайкой тараканов.

– Пока, – неуверенно попрощалась я, решив, что это лучше, чем уходить молча.

Он даже не взглянул в мою сторону. Я ускорила шаг, и уже через несколько секунд была на улице, где на меня тут же налетела Кира.

– Ты где шляешься? – она возмущённо фыркнула, скрестив руки на груди. – Мы уже полчаса тут тебя ждём.

– Привет, Машка, – поприветствовал меня Ваня, который по сравнению с Кирой был самый терпеливый человек на земле.

– Вы не поверите, – я сразу пошла с козырей, чтобы остановить разбушевавшуюся Киру.

– Что? – подруга недоверчиво нахмурила брови, всем своим видом показывая, что от её обиды меня может спасти только по-настоящему шокирующая новость.

Я оглянулась на дверь подъезда, боясь, что Назар услышит, как я рассказываю о трагедии, случившейся в его жизни.

– Пойдёмте сядем на площадке.

Было два часа дня – время послеобеденного сна, когда детские площадки обычно пустуют. Мы с Кирой сели на скамейку, а Ваня запрыгнул с ногами на качели, жалобно заскрипевшие под его весом.

Рассказ произвёл тот эффект, на который я и рассчитывала. Кира напрочь забыла о своей обиде и завалила меня вопросами, как будто я не перекинулась с Назаром парой фраз, а общалась с ним по меньшей мере часа три.

– Зато Кириллу теперь не будет так одиноко, – заметил Ваня, который воспринял новость куда спокойнее.

– Ага, ценой смерти его сестры, – съязвила я.

– А он высокий? – продолжила допрос Кира.

– Кто? Дядя Кирилл?

– Одноклассник новый, дура.

– Ты что думаешь, я его разглядывала? – возмутилась я. – Зачем тебе вообще его рост?