– Твоя мама чудесная женщина! – дядя Кирилл, как обычно, поспешил рассыпаться в благодарностях. – Заходи, попей с нами чай!

– Но я спешу… – я попятилась, испытывая непреодолимое желание поскорее сбежать и закончить этот акт позора.

– Давай, зайди ненадолго, заодно с Назаром тебя познакомлю, – дядя Кирилл проворно протиснулся между косяком и парнем, всё также стоящим столбом, и взял меня под локоть, мягко, но настойчиво увлекая за собой в квартиру.

Я беспомощно оглянулась, как будто надеялась, что в пустом подъезде волшебным образом материализуется кто-нибудь, кто сможет избавить меня от необходимости пить чай в этой странной компании.

Дядя Кирилл протащил меня на кухню, где усадил на самое лучшее место у окна и решительно отказался от моего предложения помочь с приготовлением чая. Парень зашёл вслед за нами, поставил контейнер с пирогом на стол и уселся, как назло, прямо напротив меня.

– Сейчас, сейчас, – суетился дядя Кирилл, звеня посудой. – Знакомься, Машенька, это Назар, мой племянник.

– Привет, – пискнула я, решившись поднять глаза на Назара. От его взгляда желудок свернулся в комочек, а к горлу подступила тошнота. Не понимая, что со мной происходит, я запаниковала ещё больше. А лицо Назара оставалось все таким же пугающе бесстрастным и бледным.

– Привет, – наконец произнёс он и перевёл взгляд на дядю Кирилла, разливающего чай по кружкам. Как только зрительный контакт с Назаром разорвался, я тут же почувствовала себя лучше. Да что это вообще такое?

– Пирог с черникой! Это мой любимый, Назарушка, поверь, ничего вкуснее ты в жизни не пробовал. Как хорошо, что вы с Машей уже познакомились, всё-таки в одном классе будете учиться.

– Чего? – я уставилась на дядю Кирилла, порхающего над столом.

– Назар в вашу школу переводится, и с первого сентября будет с тобой учиться.

– В смысле? – от удивления я даже снова перевела взгляд на Назара, хотя несколько минут назад зареклась больше никогда не смотреть в его сторону. Племянник дяди Кирилла, всё такой же невозмутимый, медленно поглощал мамин пирог.

– Я думала, семья вашей сестры живёт в Санкт-Петербурге. Они решили… переехать сюда?

Какой человек в здравом уме уедет из второй столицы на другой конец страны в наш загибающийся городишко, ещё и в тот самый год, когда его сын идёт в одиннадцатый класс?

Дядя Кирилл вдруг изменился в лице, его руки, держащие кружку, задрожали, и чай выплеснулся на скатерть. Я подскочила, заметавшись по кухне в поисках тряпки.

– Назарушка, можешь сходить ха хлебом в магазин через дорогу? Деньги возьми в трюмо в прихожей.

Я озадаченно перевела взгляд с дяди Кирилла на свежую и почти нетронутую булку хлеба в корзинке на подоконнике. Но Назара, кажется, странная просьба не удивила, и он послушно поднялся и вышел из кухни, оставив на столе тарелку с недоеденным пирогом.

Не дожидаясь, пока я найду тряпку, дядя Кирилл вытер чай со стола рукавом и, поймав в ладони мою руку, попросил дрожащим голосом:

– Сядь, Машенька.

Не став спорить, я опустилась на стул. В светлых глаз дяди Кирилла       заблестели на солнце слёзы.

– Что случилось? – в конец перепугалась я. – Почему вы плачете?

– Аня, моя сестра… Она и её муж погибли месяц назад.

– Что… – у меня в горле встал комок. Дядя Кирилл опустил голову, роняя слёзы на скатерть.

– И Назар… Какой ужас! – вырвалось у меня. Я прикрыла рот рукой. Идиотка, боже, ну почему я такая идиотка!

– Ты не обижайся, что он такой неприветливый. Он хороший мальчик, просто… сама понимаешь. К тому же он сам пострадал в той аварии, была сложная травма головы. Врачи можно сказать его с того света достали.