Мелани не испугалась, действительность опередила ее небдительные рефлексы. В тот момент, когда мощный удав наворачивал кольца вокруг хрупкой девушки, она, наконец, вцепилась обеими руками в скользкий пружинивший стебель кувшинки. Змея резко дернула, и Мелани вместе с оторванным цветком скрылась под водой.

Голдберг выронил силки. Секунды изнемогали, проваливаясь в небытие. Гарин ворвался в страшную воду, в два приема настиг место, где бурлило. Удав все теснее душил жертву, Мелани, задыхаясь, теряла связь с настоящим. Слепая ладонь нащупала гладкую чешую, инженер вытащил из кожаных ножен голодный охотничий нож, вонзил его в упругую плоть. Чернь воды вокруг окрасилась алым. Петр Петрович бил и резал, рвались мышцы, рептилия слабела. Сфинктеры разжались, спутанные волосы Мелани водорослями колебались у поверхности воды, Гарин, что есть мочи, напрягся, вырывая лакомую добычу из объятий издыхающего соперника. Змея всплыла кверху брюхом в дюйме от разгоряченного боем Гариным. Удар злого клинка напоследок вспорол живот удава, из раскрывшейся полости размотался окровавленный клубок живых детенышей.

– Я жива? – спросила Уоллос, придя в себя после искусственного дыхания.

– Чудовищная анаконда покушалась на вас, мерзость какая, все позади, мисс, – прокомментировал острый эпизод Самуэль Голдберг, поправляя запотевшие очки.

Мелани приподнялась на локтях; в левом кулачке она сжимала роскошный цветок Виктории-регии.

Добравшись до лагеря, естествоиспытатели повстречали Рочестера и Бенеша. Голдберг, повиснув на их плечах, принялся живописать схватку Микки Саари с исполинским удавом. Мужчины внимательно слушали, поглядывая на героя. Гарин уселся на скамье за столом, заложил нога за ногу, курил, пуская густой дым, беспечно взирая на присутствующих.

Мелани снесли в палатку, у нее болела грудь в области диафрагмы, возможно, змея раздавила ей ребро. Инженер навестил спасенную.

– Спасибо вам, мистер Саари. – Уоллос узкой ладошкой обвила запястье Гарина.

– Зовите меня Микки.

¶

Ложились поздно, индейцы наотрез отказались помогать. Исследователи сами разбирали и паковали для вывоза археологическое имущество, замешкались.

Джонс зашторил циновкой вход в палатку, укрыл спящую Мелани, стянул мокрые сапоги, завалился на матрас, сладко зевая, но треск сучьев привлек его. Археолог тихонечко высунулся: в палатке Саари и Голдберга горел свет, Самуэль любил почитать перед сном. Проникавший через клеенчатое окошко блик тускло расплывался по близлежащей растительности. В полосе освещения кусты затряслись, промелькнула, без сомнения, человеческая тень. Джонс взялся за карабин, проверил кнут на ремне. Шорох, исходивший от хранилища с находками, где помещалась мумия, выдавал неладное. Индиана кубарем выкатился на поляну, передернул затвор, выстрелил в воздух, тут же отпрыгнул под защиту кряжистого пня.

– Тревога! – закричал профессор. – Все из палаток, занять круговую оборону!

Деловито вжикнув, в пень вклинились сразу две стрелы. «Как они видят в темноте?» – дивился Индиана, подозревая, что продажная дрянь коварно переменчивая обстановка крушила хвастливый контроль.

Голдберг рухнул с топчана на пол, спасительно опрокинув фонарь. Гарин выполз из-под палатки, острое зрение выхватило из черноты движущийся силуэт. Он дважды выстрелил в призрак из нагана, перекатился. Вопль – кажись, попал.

Все столкнулось: крики, пальба, беготня. Слева от Гарина грохнул крупный калибр Рочестера, справа взахлеб залаял маузер доктора Вернера. Краснокожие завыли победные боевые кличи, но их пыл остудили свинцовые аргументы. Схватка, бестолково откружив скоротечным смертоносным градом, заглохла; жертвы выказали решительное сопротивление.