– Ваш раб слишком много себе позволяет. Иса Ия, его требуется наказать. Позволите? – Он сложил пальцы правой руки в знак карающего заклинания. Как представитель власти города он прекрасно знал, что портить чужое имущество без разрешения ему никто не позволит.

– Я… – испугалась Ора, вспомнив утреннее происшествие. Она, конечно, была зла и расстроена, но не до такой степени. – Я сама его накажу!

– Не стоит быть к нему благосклонной, – поскучнев, заметил на это командор.

Ора одарила раба совершенно нечитаемым взглядом и спросила у командора:

– Ис Андраст, я слышала, вчера перед Судом предстали еще двое?

– Да, – командор, казалось, удивился. – Им повезло чуть меньше, чем вашей собственности. Впрочем, всем разбойникам одна дорога – на крест. Простите мою грубость.

Он легко кивнул Оре и улыбнулся. Лицо его, растеряв всю суровость, сразу стало по-мальчишески озорным. Девушка поразилась этой перемене.

– Что ж, позвольте откланяться, иса Ия. Долг зовет.

– Конечно, – слишком быстро ответила Ора и кивнула стоявшему позади и – слава всем богам! – безмолвному Максу: – Пойдем.

Стоило им, впрочем, зайти за угол, как Ора остановилась.

– Что на тебя нашло? – спросила она со всей доступной ей строгостью. Ответа она не ждала, но все же получила.

– Пока стража гремела у входа, иса Ора, – безупречно вежливо отозвался Макс, – торговец успел уйти. Видимо, у него действительно рыльце в пушку. В лавке, скорее всего, есть потайной ход. Только и всего. Совершенно непрофессионально. Столь высокопоставленному лицу, как командор, негоже самолично заниматься подобными мелочами, если это лицо в них ничего не смыслит.

– Много ты в этом понимаешь! – обиделась за командора девушка, но вдруг пожала плечами и беспечно хмыкнула: – Но хорошо, если так. А то кто еще мне достанет лунную взвесь? Это ту, – пояснила она зачем-то для Макса, – которую ты вчера разбил.

Макс ожидаемо промолчал, но на его лице промелькнуло что-то, чему Ора никак не могла подобрать описание. Ей подумалось, что, наверное, ее трагедия ничто по сравнению с тем, что он потерял свободу, а потому он ей совершенно не сопереживает и не чувствует своей вины. Ора смутилась.

– Пойдем домой, – наконец сказала она.

Эя. Начало лета

– Э-эй! В сторону!

По дороге из мелкого серого камня проскрипела груженная бочками телега, которую тянули два тощих осла. У одного висело ухо. Возница для острастки щелкал кнутом и кричал редким в этот утренний час прохожим освободить дорогу. Ослы сбивались с шага от резких звуков.

Максимиллиан, спешивший на рынок, посторонился, хотя места на дороге вполне хватало. А вот догони его возница ближе к рынку, там бы пришлось худо – узкие городские улочки иногда не позволяли и двум людям идти рядом друг с другом. Ближе к городской стене застройка становилась плотнее, а окраина Эгрисси, что за стеной, где Макс волей богов теперь жил, и вовсе напоминала деревню. С низенькими домами, среди которых даже попадались двухэтажные, где второй этаж сильно нависал над первым; у каждого домика, где жили сразу по несколько семей, был разбит небольшой огородик. Чуть дальше раскинулись фруктовые сады, вниз по холму текла река – вода в ней была холодной, что совершенно не мешало местной детворе плескаться в ней целыми днями, пока посиневших чад не оттаскивали за уши родители.

Телега скрылась за поворотом, и Макс остановился, будто бы переводя дыхание. Ему не хотелось дышать поднятой пылью, и он ждал, пока та не уляжется. Впервые с позорного момента, когда на его шее застегнули ошейник, он был предоставлен сам себе. Ора неожиданно отправила его за покупками совершенно одного. Дорогу на городской рынок Макс давно запомнил, он не раз сопровождал девушку. От стены нужно было пройти пару кварталов прямо, потом свернуть и уже идти вдоль скучных каменных домов и небольшого садика, а затем пройти через арку на площадь, где с рассвета и до заката кипела жизнь. Идти не близко, но не так уж далеко, и Макс наслаждался каждым шагом, стараясь не обращать внимания ни на что.