В один из дней папа принес мороженое. Мы сидели за кухонным столом в почти полной тишине, изредка нарушаемой постукиванием ложек.

Мама ела медленно, методично, словно через силу заталкивая в себя каждый кусочек. Она сидела прямо напротив Марлоу. Я так и не поняла, что сделала – или не сделала – Марлоу. Что отразилось у нее на лице или беззвучно слетело с губ.

Как бы то ни было, маме это не понравилось.

Ее ложка с громким звоном упала в тарелку. Она отряхнула руки и отодвинула стул.

– Что-то не так? – спросил папа, не поднимая головы. Очевидно, ему не хотелось подливать масла в огонь.

Мама сузила глаза и раздраженно бросила: