– А! Какое счастье, что вы всё же вспомнили о нашей единственной дочери! – неслось из столовой.

– В отличие от вас, Алисса, я в точности соблюдаю свои обязанности отца, – отбивался граф. – Я думаю о её будущем, я забочусь о репутации Виолы. А вот вы… своими дамскими глупостями только портите всё!

– Я?! Порчу?! – графиня взвизгнула так, что вздрогнули и затрепетали хрустальные бусины на люстре. – Да только я и понимаю, что надо делать, чтобы найти нашей дочери достойную партию! Чтобы вернуть нашей семье былое положение и уважение в свете. Между прочим именно из-за ваших глупых амбиций мы угодили в эту вонючую глушь!

– Да что вы понимаете в политике, сударыня? – огрызнулся граф.

– В политике? Ваши дурацкие, самонадеянные игры в заговор вы называете политикой? Если бы вы хоть немного думали о семье, вы бы не попались так глупо, так бездарно…

Гневный монолог графини оборвала звонкая пощёчина. Через мгновение гробовой тишины столовая наполнилась женскими рыданиями. Виола расплакалась и с головой накрылась одеялом. Это всё из-за неё!

Между тем рыдания и голоса переместились из столовой в родительскую спальню. Графиня ещё какое-то время плакала и жаловалась на жестокую судьбу, а граф бубнил что-то утешительное. Виола вслушивалась, но не могла разобрать слов.

Женский плач становился всё тише, мужской голос бубнил всё бессвязнее, затем всё стихло. А через несколько минут Виола услышала мелодичные женские стоны и громкие мужские вздохи. «Опять массаж делают, – рассеянно подумала Виола. – И почему каждый раз, когда поссорятся, они начинают делать массаж? Наверное, это как-то помогает успокоиться. Надо будет упросить матушку, чтобы научила меня тоже делать такой успокаивающий массаж. Это в жизни точно пригодится. Графиня дэ Сэнт-Флорис должна уметь держать себя в руках при любых обстоятельствах». Размышляя таким образом, Виола не заметила, как задремала.

Проснулась от того, что услышала царапанье ключа в замке. Кто-то тихо прошёл в комнату и сел на край постели. Виола потёрла глаза, сдвинула одеяло и зажмурилась от яркого света. Мать Виолы сидела на постели и с нежностью смотрела на дочь. Виола заметила румянец на материнских щеках, залюбовалась распущенными волосами, небрежно запахнутым пеньюаром. «Какая же у меня красивая мама! – подумала девушка. – Когда вырасту, буду как она».

– Виола, доченька, – заговорила графиня, – твой отец хочет сказать тебе нечто очень важное. Только, пожалуйста, не перебивай и не возражай.

Графиня улыбнулась, встала и вышла из комнаты. Виола села на край постели, поправила подол платья и пригладила волосы. Граф Вильям зашёл в комнату, поставил стул перед кроватью и сел.

– Виола, дитя моё, я тут обсудил с вашей матушкой положение и принял следующее решение, – заговорил граф. Он закинул ногу на ногу и сложил руки в замок. – С завтрашнего дня вы будете обучаться дома, под нашим с графиней присмотром и руководством. В пансион вы будете приходить только на итоговые экзамены. Это первое.

Виола обрадовалась и мысленно захлопала в ладоши. Но потом пришла мысль, что отец, пожалуй, замучает её своей строгостью и придирками похлеще классной дамы.

– Второе. Наше финансовое положение несколько изменилось, по сравнению с прошлым годом. Поэтому, в целях экономии, вы с вашей матушкой будете теперь сами шить себе платье и всё необходимое. Кроме обуви, разумеется.

От изумления Виола даже приоткрыла рот.

– А шляпки? – дрожащим голоском пролепетала она.

– И шляпки. Тоже будете делать сами, – в голосе графа прозвучала нотка злорадства. – Мужайтесь, дитя моё, мы проживаем тяжёлый период, но должны сохранять лицо. Я объявляю режим жёсткой экономии. А вы с вашей матушкой должны сделать всё, чтобы окружающие об этом не догадались.