– Негоже, брат, так скоро уходить, – запротестовал Кит. – Ты ведь только что вернулся! Пробудешь в Лондоне хоть немного?

– Не приставай к нему, Кристофер. И не сомневайся – его светский календарь полон приглашений.

Немного ехидства с ее стороны все же лучше, чем холодный тон в начале встречи.

– Вообще-то я пришел пригласить вас на одно событие, намеченное на пятнадцатое.

Лицо Августы стало более жестким.

– Ты член моей семьи, Синклер, но ни Кит, ни я никогда не будем участвовать в фарсе, задуманном твоими… приятелями.

– Бабушка! – Кристофер замахал руками.

– Это может сойти за фарс, – согласился Син, – и я пойму, если вы предпочтете не прийти. Я не очень уверен, что сам буду там, во всяком случае, трезвым. Речь идет о моем бракосочетании. Принц Джордж…

– Что? – вскричал Кристофер. – Бракосочетание? Но ты же только что вернулся! Ты привез ее с собой из Европы? Она итальянка?

– Да-да, – возмутилась бабушка, – она, верно, носит под сердцем твоего ребенка?

Его имидж в глазах Августы падал все ниже, как только он открывал рот.

– Вы оба ошибаетесь. Она англичанка. Я встретил ее… совсем недавно.

– О боже, неужели это случилось только вчера? – Августа поджала губы. – И кто же она?

– Леди Виктория Фонтейн.

– Лисичка? Так, значит, она тебя поймала? – Кристофер не смог скрыть изумления.

Наконец-то Августа выглядела изумленной.

– Ты упомянул принца Джорджа. Он тоже будет присутствовать на этой церемонии? – Августа, видимо, не ожидала такого поворота событий.

– Да. Он предоставил нам Вестминстерский собор.

– Тогда мы будем там. Это дело семейной чести.

Синклер поклонился:

– Благодарю, бабушка. – Он хотел еще что-то добавить, однако старушка уже исчезла в своей маленькой гостиной. – Кажется, воссоединение семьи состоялось…

– А чего ты ожидал? – поинтересовался Кит. – За последние пять лет от тебя пришло не больше десятка писем. Когда же ты не сумел выбраться на похороны Тома… мы… она…

– Я не знал, что его убили, – соврал Синклер, возвращаясь в холл за шляпой и в душе ругая себя. Ложь давалась ему без усилий, что правда, то правда.

Как только Синклер узнал об убийстве, он поклялся ничего никому не говорить, пока не будет абсолютно уверен, что никто из его семьи не подвергнется репрессиям за его действия в Европе. Только это и имело значение – чтобы они оставались в безопасности, и бог с ней, с его репутацией.

– Син, – Кристофер последовал за братом, – ты будешь навещать нас?

– Не знаю. Я остановился в Графтон-Хаусе. Приходи ко мне, если захочешь и если бабушка позволит.

Кит нахмурился:

– Мне уже двадцать лет, и я сам решаю, как мне поступить.

Вздохнув, Синклер положил руку на плечо младшего брата. Семье достаточно и одной белой вороны.

– Не покидай ее. Ты – это все, что у нее есть.

– Я знаю свой долг, – мрачно ответил Кит. – Она будет только тогда довольна, когда ты выполнишь свой.

– И тогда все мы будем счастливы, – ответил маркиз с улыбкой. – Все до одного.

Люси откусила кусочек пирога, поданного к чаю.

– Что ты имеешь в виду? Я не знаю ничего, помимо известного всем.

Виктория сидела, удобно прислонившись к спинке кушетки в своей маленькой гостиной, и вертела в руках мягкую игрушку.

– Но ты хоть слышала что-нибудь за последние несколько дней? – Она взглянула на высокие напольные часы, стоящие в углу комнаты. На это утро он назначил их следующую встречу; через пять минут наступит назначенное время, а он пока еще не появился.

Конечно, ей нечего нервничать и беспокоиться по поводу его прихода. Она просто пригласила к себе друзей на случай, если он не приедет, и теперь без причины бросала вокруг недовольные взгляды.