– Очевидно, мы идеально подходим друг другу. – С этими словами Синклер нагнулся и поцеловал ее. Мгновенный горячий ответ возбудил его, как это уже случилось ночью, в саду леди Фрэнтон. Сейчас он был глубоко уверен в том, что она никого не убивала, и… Ему приходилось целоваться с сотней женщин, и никогда он не испытывал подобного состояния.

Он неохотно оторвался от ее губ.

Длинные, загнутые вверх ресницы, затрепетав, поднялись, и фиалковые глаза умоляюще глянули на него.

– Если я выйду за вас замуж, – прошептала она, – это будет только ради моей семьи.

Маркиз усмехнулся. Надо скорее бежать из этого дома, подумал он.

– Могу я пригласить вас на пикник завтра?

Виктория сняла руки с его плеч.

– Завтра я собиралась пройтись по магазинам с Люси Хейверс и Маргарет Портер.

– Тогда прогулка в экипаже по Гайд-парку в субботу.

– В субботу я тоже занята. – Она сделала вид, что поправляет прическу.

Синклер приподнял бровь, гадая, идет ли речь о свидании с лордом Марли.

– Вы не хотите, чтобы нас видели вместе?

Она заколебалась.

– Я думаю, мы воспринимаем это слишком серьезно, – предположила она. – Возможно, на следующей неделе ко всем вернется здравый смысл и нам не придется участвовать в этой глупой сделке.

– Возможно. Итак, вы поедете кататься со мной в субботу утром?

Виктория вскинула подбородок.

– А если нет, что вы сделаете?

На губах Синклера появилась непроизвольная улыбка. Ее вызов не лучший способ избавиться от него, и она весьма скоро обнаружит это.

– Как я сказал вам вчера, поцелуй – лишь начало обольщения. Следующий шаг значительно более… интересен.

Прежде чем Виктория смогла ответить, он поклонился и широко распахнул дверь.

– Теперь мне следует сообщить моей семье, что я собираюсь жениться. Увидимся в субботу, моя милая.

– Ха, ха! Син!

Кристофер Графтон, сбежав вниз по ступеням Друсбери-Хауса, обнял брата. Синклер ответил на объятия, крепко прижав Кристофера к груди.

– Рад видеть тебя, Кит! – Он, улыбаясь, отступил назад. – Ты вырос на целый фут.

– Да, но я-то надеялся, что стал выше тебя, черт возьми.

– Просто Кристофер пошел в дедушку, – произнес женский голос из маленькой гостиной, примыкающей к двери. – Удивляюсь, как ты узнал его через пять лет.

У Синклера наконец пропало чувство, что все это был сон. Теперь он дома. Молодой человек обернулся.

– Ты совсем не изменилась, бабушка Августа!

Августа Друсбери прищурилась.

– Конечно, изменилась. Я потеряла внука.

– Бабушка! – Кристофер невольно покраснел. – Брат только что вернулся. Дай ему минутку передохнуть, прежде чем вцепляться в него.

Хрупкие плечи пожилой дамы со вдохом приподнялись, в то время как голубые глаза оставались прикованными к Синклеру, словно оценивая его. Он подумал о том, что она увидела. Именно этого он больше всего страшился, возвращаясь в Лондон, – встречи лицом к лицу со своей бабушкой, которой ему придется объяснять свое безбожное поведение в последние пять лет.

– Не беспокойся, Кит, – сказал он. Это были те самые слова, что в течение пяти лет придавали его голосу твердость. – Не лишай бабушку удовольствия высказаться. Она наверняка готовила свою речь целую вечность.

– Я действительно приготовила речь, – тут же подтвердила старушка, – а теперь, когда ты наконец здесь, не вижу, что она может изменить. Ты разочаровал меня, мой мальчик. Тем не менее Кристофер сказал главное – ты вернулся. Заходи и выпей чаю.

Маркиз покачал головой. Самым худшим было ее спокойствие. Он разочаровал Августу, оказавшись слабее, чем она надеялась.

– Я не могу остаться.

Августа кивнула – она, очевидно, ожидала и этого.

– Что ж, тебе виднее.