Оставшись без доступа воздуха, Глеб вытаращил глаза так, что они почти выпали из глубоких орбит. Он открыл рот на всю ширину, и постарался вздохнуть. Старуха снова что-то сказала, издала тихий звук и плюнула гостю прямо в лицо.

Едкая жидкость огнём обожгла дрожащие веки и слизистую оболочку у глаз. Взор опять затуманился, и Глеб перестал, что-либо видеть. Только смутные, белесые пятна продолжали маячить далеко впереди. Не в силах кричать от обжигающей боли, он только слабо хрипел.

В этот момент, новый плевок влетел ему в широко распахнутый рот. Секунду спустя, старуха неожиданно ослабила хватку. Горло освободилось от мощного сжатия. Глеб, наконец-то, сумел свободно вздохнуть.

Он с шумом втянул в себя живительный воздух и чуть не захлебнулся отвратительно зловонной субстанцией невероятно горького вкуса. Вязкая жидкость плотно забила гортань и устремилась вниз, по трахеям.

Парень неожиданно понял, ещё полминуты невыносимых мучений, и он умрёт от удушья. Сознание вновь помутилось. Пленник опять провалился в беспросветную плотную тьму.

Сколько времени он находился без чувств, Глеб точно не знал. Зато, когда он очнулся, то сразу почувствовал, зловонная вязкая жидкость куда-то исчезла и ничто его больше не душит. Каким-то удивительным образом густая субстанция бесследно всосалась в стенки сосудов и перестала блокировать дыхательный путь.

Теперь он мог совершенно свободно расправить широкую грудь и наполнить живительным воздухом все лёгкие, до самых глубин. Он несколько раз втянул в себя затхлую атмосферу избушки, ощутил головокружение и окончательно привёл себя в чувство.

Первое, что он заметил, было лицо древней старухи, маячившее перед глазами. Острота восприятия постепенно вернулась. Беглец с облегчением понял, его стопроцентное зрение, осталось по-прежнему острым. Ещё он осознал, что видит непонятную тварь, что держала его мёртвой хваткой.

Жрица впилась в него тёмным взглядом и продолжала вести беспрестанный, неразборчивый заговор. Голова Глеба опять закружилась. Он услышал её тихий шёпот значительно чётче и стал кое-что различать.

В глазных яблоках вдруг засверкали яркие вспышки. Секунду спустя, перед мысленным взором стрелой пронеслись какие-то странные образы. Бормотанье старухи уже не казалась ему бессистемным набором пережеванных звуков. Оно стало слагаться в слова на давно позабытом наречии.

– «Так это же, древний санскрит». – догадался вдруг парень. Каким-то мистическим образом Глеб неожиданно понял, о чём ведёт речь непостижимая тварь: – «Она говорит, что теперь я смогу общаться с теми, кто умер». – мелькнуло в воспалённом мозгу ошеломлённого парня.

Затем, там неожиданно ярко блеснуло: – «Нага! Старик сказал – Нага!»

Тут в голове что-то щёлкнуло. Из глубины детской памяти всплыла страница энциклопедии, с блёклой картинкой и небольшим пояснением: – «Нага – это древнее божество в виде огромной змеи с человеческим торсом и головой, укрытой веером змеиных голов».

Глеб вздрогнул от мертвящего ужаса и похолодел от невероятной догадки: – «Значит, такая богиня до сих пор существует, и меня принесли ей, как сакральную жертву? То есть, послали туда, где пребывают умершие. Теперь, я смогу с ними общаться на равных, как покойник с покойником?»

К этому времени, старуха закончила речитатив и ненадолго умолкла. Пленник тоже благоразумно затих. Он с содроганием ждал смертельной развязки и перебирал в голове варианты своей неминуемой гибели.

– «Одно движение её мощного змеиного тела и я буду раздавлен, как муха в кулаке человека! Или она высосет всю мою кровь, как говорилось в историях о древних вампирах? Или старик сожжёт меня на ритуальном костре, как до нынешних дней поступают в дальних языческих странах?» – в измученном страхом, сознании Глеба мелькали картины, одна страшнее другой.