Несмотря на утреннее время, солнце не торопилось показываться в окне, и, судя по всему, сумрак царил здесь всегда. С помощью вешалки, которую Лихт представил как Клиру, он зажег свечи в настенных канделябрах, сделав комнату более уютной в желтоватых отблесках. Теперь Эрика смогла осмотреть обитателей особняка, которые пугали ее в темноте, но при свете оказались не такими уж и страшными, скорее, чудными. Она не смогла бы перечислить имена всех, кого представлял ей Гетлихт, и запомнила лишь тех, кого уже видела вчера, и разбудившую ее вешалку. К тому же, у многих из них были такие странные и длинные имена, что запомнить их, да еще и спросонья, было очень сложно.

– Так, господа, давайте не будем беспокоить ее прямо с утра, дайте ей возможность прийти в себя и хотя бы переодеться, она же в одном белье! – тут же взяла дело в свои руки Стоф, которая вплыла на постель и выпроводила всех остальных, оставив только Клиру.

Эрика откинула одеяло и облегченно выдохнула. Ее напугали слова Стоф о белье, но все было в порядке – она все еще была в джинсах и топе. Но тем временем служанки, некогда бывшие обычными девушками, уже вытаскивали из шкафа одежду, в которую собирались переодеть гостью. Осторожно спустив ноги и почувствовав босой стопой холодный каменный пол, Эрика поежилась и на цыпочках подошла к шкафу.

– А что не так с моей одеждой? – несмело поинтересовалась она и, оглядев то, что было в шкафу, тут же нашла ответ на свой вопрос.

Наряды, которые были там, вполне сгодились бы для какого-нибудь королевского старомодного бала или маскарада. Пару раз Эрике приходилось надевать нечто подобное, правда, в отличие от тех платьев из ее мира, эти были более тяжелыми и украшенными множеством рюш и воланов, с кучей подъюбников, а рядом висели корсеты и кринолины.

– Эээ, нет, увольте, – тут же отказалась Эрика от предложенного ей наряда. – Здесь же есть что-то попроще? Даже если я попала в прошлое или в другой мир, я не смогу носить эти ужасные вещи.

– Ужасные вещи? – задохнулась от возмущения Клира, с трудом своими загогулинами-руками разворачивая тяжелое бархатное темно-зеленое платье, которое для нее, похоже, было образцом красоты. – Да ты шутишь? Это лучшие платья, которые принадлежали миссис Крейн! Их делали самые искусные портные! А знаешь, сколько они стоят?

Стоф тоже подключилась к спору, вытаскивая из недр шкафа что-то пушистое, белое и усыпанное жемчугом. Не слушая их, Эрика старалась найти что-нибудь, что было бы более похожим на современное платье, но, увы. В этом шкафу были только наряды на выход, о которых с таким восторгом отзывались служанки. Впрочем, вопрос решился сам собой, когда она открыла второй шкаф, стоявший в комнате. Похоже, в нем хранилась запасная одежда служанок, потому что Эрика обнаружила несколько совершенно одинаковых коричневых платьев, которые были максимально простыми, без изысков. Правда, длина в пол немного обескураживала, но зато в этом платье не было ни корсетов, ни душащих воротников, ничего подобного.

«Раз уж я здесь, мне нужно одеться в их одежду. Но ходить в этих дорогих богатых платьях подобно самоубийству, а вот это вполне подойдет», – решила Эрика, натягивая платье прямо поверх майки и джинс.

Сначала пытавшиеся отговорить, но все же внявшие ее аргументам, Клира и Стоф помогли застегнуть пуговицы на спине, до которых Эрика не могла дотянуться.

– Надеть платок, и можно уходить в монахини, – хмыкнула Эрика, закатывая рукава, чтобы они не мешали.

Платье висело немного мешковато, но в целом не стесняло движений. Правда, посмотреть на себя со стороны Эрика не могла – в комнате не было ни одного зеркала. Внезапно дверь распахнулась сильным ударом, из-за которого глухо стукнулась о стену и отскочила обратно, чуть не ударив входящего. Он вовремя удержал ее, вытянув вперед когтистую руку. Едкий липкий страх скользнул по венам и сковал Эрику, мешая сдвинуться с места или отвести взгляд. От образовавшегося сквозняка некоторые свечи погасли, снова погружая комнату полумрак. Однако сейчас она могла разглядеть Чудовище лучше, чем в первый раз, и увиденное вновь вызвало отвращение и приступ подкатывающей к горлу тошноты. Он был ужасен. Нет, не так, как бывают ужасны «монстры» на маскарадах во время Хеллоуина. Он внушал страх – такой, который леденил кровь и заставлял дрожать. Но словно загнанная в угол мышь, Эрика не могла даже пошевелиться.