Когда ему было лет 18, он выпрашивал у мамы разрешения сходить с друзьями в клуб. Все друзья и подруги уже давно вели ночной образ жизни и посмеивались над ним, когда он каждый вечер отправлялся домой спать. Мама упорно не хотела его отпускать. Говорила: «Я точно знаю, отпущу один раз, а потом ты и спрашивать не будешь». Забегая вперед, она была права. Но Ваське удалось ее переубедить, и вот настал час, когда компания собиралась возле киоска, чтобы выпить дешевого пива из двухлитровых бутылок. Это был целый ритуал. Каждый покупал по такой бутылке, и все вместе медленно выдвигались в сторону клуба. благо он был недалеко. Задача была по пути выпить все пиво практически залпом и подойти к фейсконтролю без бутылки в руках, но еще не опьяневшим, чтобы уже внутри пиво наконец всосалось в кровь. Если ты все сделал правильно и тебя пропустили, считай, вечер удался, внутри можно было докупить одну маленькую бутылочку по цене большой и всю ночь плясать без устали. Но на ночные гулянки выходила не только нормальная молодежь, студенты и школьники, но и местные группировки из малолеток тоже вставали пораньше и подтягивались к клубу на заработки. В это утро Вася возвращался совсем один по пустой, утренней дороге. Он вышел в 4 часа, идти было минут 15. Его дом было видно из клуба. Он пьяный шел, шатаясь и разговаривая сам с собой. Когда он проходил мимо трансформаторной будки, его окликнули.

– Э-э-э… Курить есть?

Наивный Вася стал рыскать по карманам, думая, что им и вправду нужны сигареты. Но хлесткий удар в челюсть опрокинул Василия на пол, несколько ударов ногами по лицу и животу, затем руки проверили, нет ли чего на шее, проверили часы на запястье и по карманам не забыли пошарить. Но Вася был пустой. Со злости хулиганы стукнули его еще несколько раз по голове и, матерясь, удалились.

Василий с трудом поднялся и доковылял до ближайшей аптеки, зашел туда и попросил оказать хоть какую-то помощь. Но получил грубый, отрицательный ответ. Кровь хлестала из носа, и глаз совсем заплыл от удара.

– А ну вали отсюда, пьянь.

Вася вернулся домой. Мама его ждала, спать не могла. Когда увидела, чуть в обморок не упала. Но потом собралась и оказала таки сыну первую помощь.

С тех пор Василий всегда обходил стороной все подозрительные компании, никогда не ходил с клуба один. При любом намеке на опасность предпочитал скрыться и убежать.

Секач, унюхав дым, ушел вглубь леса. Вася потушил костер, забросал его снегом, разрушил свою палатку и побрел дальше. Вдалеке он заметил полосу пара, поднимающуюся от земли, ускорился. Река, довольно широкая, раскинулась перед ним. Сперва он вдоволь напился. Потом огляделся и пошел вдоль берега: уж очень не хотелось ему переплывать реку. Холодно и вещи сушить потом неизвестно сколько. Целый день шел он вдоль реки, к вечеру она повернула на север и Вася успокоился: «На север-то мне и нужно». Он умел определять стороны света многими способами: и по мху, и по муравейникам, и по росту деревьев. Но благодаря солнечным дням и так было понятно, где солнце встает, а где заходит. На этот раз он устроился на ночлег прямо на берегу. Нашел дерево, нависающее корнями над вымытым берегом, устроился под ним и зажег огонь. Этой ночью ему не спалось. Он все думал, что его уже ищут и идут по следу с собаками и что вот-вот схватят, и тогда ему точно не выбраться оттуда. Он вынул из кармана очки Степана Николаевича. Сначала он хотел разжечь с их помощью огонь, который помог бы ему сбежать, но потом просто оставил на память. Стекла были совершенно целыми. «Видимо, упали до того, как дерево накрыло». Вспомнился голос профессора, улыбка и маленькая бородка. «Как же мне не хватает вас, Степан, – со вздохом сказал Василий. – Ваших шуток-прибауток, рассказов, историй. Покойся с миром, добрый и хороший человек».