Общая кухня выглядела ужасающе: грязная посуда, остатки еды и разбросанные вещи. На плите стоит старая кастрюля с непонятной субстанцией, которая источает резкий запах. В холодильнике, если его можно так назвать, лежат испорченные продукты и остатки, которые никто не решается выбросить.

Время словно остановилось. Здесь нет места надежде или будущему – только мгновения, полные страха и отчаяния. Мой новый лучший друг прошел через все это месиво, не замечая ничего. Мы зашли в какую-то кладовку, где лежал матрас и стоял старый обогреватель «Рубин». Удивительный раритет. На нем лежали маленькие сморщенные грибочки. Я закинул один и стал ждать.

Сначала всё казалось немного размытым, как будто я смотрел на мир сквозь призму. Цвета стали ярче, звуки – громче. Я заметил, как листья деревьев начинают шевелиться в ритме музыки, которую не слышал, но чувствовал внутри себя. Вдруг всё вокруг стало напоминать волшебный сон, где каждое движение и каждый звук имели своё значение. Последняя адекватная мысль: «А откуда тут деревья?»

После этого перфоманса, когда я проснулся первого июня на автобусной остановке, потому что какой-то маленький пацан лил на меня воду из своей бутылочки, а его крикливая мамаша уже бежала его защитить от алкаша-бомжа, уволенного менеджера по слиянию, брошенного без объяснений грустного, вонючего мужика, я вызвал такси и, пока ехал в коробку из бетона, после ухода Лизы дом мне напоминал именно коробку, – думал, что нужно что-то менять.

Приняв душ и знатно проблевавшись, не помню, в каком порядке, я решил действовать. Открыв наш любимый сайт РЖД, я ткнул в какое-то малознакомое название города, выбрал купе с Казанского через два часа, закинул в спортивную сумку документы и пару вещей и поехал искать спокойствие.

Началось все с Волгореченска Костромской области, да, я сам не знал, что такой город существует. Как там говорится: Москва, все остальное Подмосковье. Через шесть часов, сойдя с поезда, я оказался в тотальной тишине провинции. На меня смотрела одноэтажная деревянная постройка, видимо считавшаяся вокзалом. Это был диссонанс. Даже воздух был другого вкуса. Я купил в магазине при станции бутылку дешевого розового вина, и пошел гулять по городу. Цели особой не было. Но это первый час спокойствия за последние девяносто дней. Шел себе тихо, казалось, что тут жизнь остановилась, я набрел на городской культурный центр, обогнул его, направляясь к главному входу, и увидел огромную скульптуру Прометея, в абсолютно обнаженном виде, держащего огонь. Она была удивительна, чистая и волевая. Вздернутая пятка сверкала в лучах солнца, я допил бутылку и подошел к экспонату. Ни единой души на улице. Только я, и этот бог, державший в руке огонь. Внезапно, мои размышления прервали шаги. Я увидел маленького мальчика, который подошел к статуе. Пацан был лет семи, с веснушками на носу и светлыми волосами, развевающимися на ветру. Он с любопытством разглядывал Прометея, затем повернулся ко мне и улыбнулся.

– Здравствуй! – сказал он, не стесняясь. – Ты знаешь, кто это?

Улыбнувшись в ответ, почувствовал, как сердце наполнилось теплом. Я вспомнил, как в детстве тоже любил задавать вопросы и мечтать о великих героях.

– Это Прометей, – ответил я. – Он принёс людям огонь, и научил их, как им пользоваться.

Мальчик задумался. Солнечный луч скользнул зайчиком по его волосам.

– А почему он держит огонь? – спросил он.

Мне показалось, что этот разговор стал для меня чем-то большим, чем просто обмен словами.

– Огонь – это символ надежды и знаний, – задумчиво произнес я куда-то в пустоту. Прометей стоял в золотых лучах заката. – Он может как согреть, так и сжечь. Важно учиться использовать его правильно.